Южный берег Афона и волна…
Прибежал Кирилл. Мы обнялись, попрощались и с «братией» смотрели вслед удаляющемуся сотоварищу наших вчерашних приключений. Но и нам уже пора. Поднялись на верхнюю палубу парома «Святая Анна» и еще долго махали Кириллу стоявшему, на корме отплывающего в Уранополи катера.
Выбрав назад, паром медленно развернулся, гоня перед собой вечную спутницу – волну, пошел вдоль скалистого берега Святой Горы Афон. С этой стороны ландшафт сильно отличается от северного берега полуострова. Скалистые кручи, почти вертикально устремляющиеся в небо. Растительность гораздо беднее. Кусты и небольшие деревца создают рваный зеленый покров в местах, где корни сумели зацепиться. На расстоянии кажется, что неведомый художник-пейзажист скупо коснулся полотна своей кистью с зелёной краской.
Когда паром обогнул мыс за Дафни, нашим взорам открылся монастырь Симона-Петра. Он как будто вырастал из скальной породы, устремляясь ввысь. Недалеко от монастыря на склонах виднелись одиноко стоящие келии. Тропинки к ним совсем не угадывались, и казалось, что туда можно добраться только с альпинистским снаряжением. Но это только издали складывалось такое впечатление, на самом деле были тропы и вполне проходимые.
Паром причалил к берегу, к пристани монастыря Симона-Петра. Высадил одного человека и поковылял дальше. Еще мыс, и еще бухта, а в ней монастырь Григориат, еще мыс, и еще бухта, а там монастырь Святого Дионисия. Паром похож на усталого, молчаливого мула, везущего груз от монастыря к монастырю. Мы любовались берегом. Горные кручи, лазурная синь моря – две необыкновенно красивые стихии. Это произведение Творца, в котором видна непрекрытая любовь к людям – картина, нанесенная на пастельные тона небесного паспорту. Этот шедевр никогда не будет продан на аукционе, он собственность каждого человека. Приди и виждь.
Вода чистая, кажется, зачерпни и пей. Но очень соленая. Перед кораблем бежит волна. Эта волна, словно гонец перед важной особой, всегда прибегает первой и предупреждает. Такая волна бежит перед любым событием, которое случилось в будущем. Духовно внимательный человек всегда её поймает и сделает выводы. Такая волна движется и перед искушениями – враг еще на подходе, его задача захватить в плен наш ум, а непрестанно трезвеющий человек встречает эту волну и успевает укрыться за толстые стены молитвенного форта. Как научиться принимать волны, бегущие перед подкрадывающимися на «самом малом ходу торпедными катерами врага»? Отец Василий Ермаков однажды посоветовал: «Следи за движениями души». Это оказалось невероятно трудно. Наблюдатель (мое внимание) все время отлучался со своего поста, как маленькое дитя, которое начинает рассматривать более яркую игрушку и бежит за ней. Пришлось не раз обжечься, чтобы начать особо остерегаться. Возможно, есть много людей, которые учатся на чужом опыте, но большинство делает свои ошибки и пьет горькую микстуру скорбей. Я принадлежу к большинству. Многие страсти, укореняясь, надевают маски добрых героев, долго живут в нас, мы привыкаем к ним, как к сокамерникам в тюрьме. Бандиты, насильники и воры с нами под одной крышей едят и спят на нарах рядом. Мы с ними беседуем, забывая о том, что они за сущности. Мы их не ненавидим, мы с ними сжились. А где взяться ненависти к тому, что в тебе? Но однажды, по попущению Божию, мы столкнемся с их звериной сущностью. От нас уйдет любимый человек к кому-то другому, наш ребенок станет наркоманом или алкоголиком. А кого мы могли воспитать, если все наше воспитание сводилось к «накормить» и «иди, поиграй, не мешай мне смотреть телевизор»! И, оправившись от отчаяния (может быть, просто поплакав в храме перед иконой), мы проведем следствие, которое укажет на причину не внешнюю, а на разбойников внутри нас. Лютая ненависть проснется к «сокамерникам-грехам», и тогда мы поведем с ними войну. А в этой войне и опыт придет, Бог поможет, и мы научимся чувствовать грех до того, как он приблизится к нам. Мне так думается. Может, я и заблуждаюсь, но посоветоваться не с кем. Все это, конечно, очень образно, но зато понятно. Если страсть, живущая в нас, не уязвит нашей жизни, разве будем мы с ней бороться?!
Мы отражаемся в других людях. Наше окружение – это наше зеркало. Как часто мы поправляем прическу, пытаясь разгладить стекло с отражением, а не свои волосы…
Эти мысли проносились у меня в голове, когда я смотрел в чистые воды Эгейского моря, эти мысли волнуют меня и сегодня.
На высокой круче показались две маленькие человеческие фигурки, как движущиеся черные точки.
- Отец Николай, смотрите вон подвижники! – Игорь указал пальцем на эти точки.
- Или паломники, похожие на нас.
- Ничего себе забрались! – восхитился Георгиевич. - И не боятся!..
Сколько здесь таких же, как мы, врачует свои души!
Пришло время готовиться к выходу. Здесь, в жилищах ветра, не разгуляешься: тропа определяет планы и участь. Зайдем в монастырь святого Павла, приложимся к святыням и будем карабкаться по кручам в сторону Дафни, откуда мы приплыли. На нашем пути четыре известные Афонские обители. Где ночевать придется, мы не знаем, да уже и не загадываем. Богородица управит. Усталость в наших не молодецких телах накопилась, и, хотя мы этого вслух не говорили, каждый в тайне надеялся где-нибудь задержаться на сутки, перевести дух, как говорится. Однажды мы думали отдохнуть, но из-за своей воли налазились вполне и очень помолились…
Я забросил рюкзак на левое плечо, перекрестил Валеру и напоследок заглянул к нему в глаза. Увижу нерешительность или нежелание пойти по особому маршруту – заберу с собой. Но ничего такого я не разглядел, Валера глубоко спрятал свои чувства и держался молодцом. Я же взял посох, поправил на животе монашеский ремень (он постоянно сползал ниже пояса с моего неаскетического «Олимпа») и, стуча по железным ступенькам парома, сбежал на нижнюю палубу. Скрежет о пристань железного языка трапа, и мы, выбравшиеся, словно Иона «из чрева к̀итова», представляли обычную картину гостеприимного полуострова: кучка ротозеев на берегу Афона. С нами на берег сошли немецкие туристы, человек пять, и Коля, будущий подвижник и афонит. На берегу стоял небольшой грузовичок, маленький современный автобус, да два встречающих водителя в поношенных пиджаках и затертых джинсах.
В наших взглядах (уже добежавших до монастыря по извилистой горной дороге) читалась легкая грусть, но сожаления, однако, не было. Лично я всю жизнь мечтал об Афоне, и любые трудности были словно необходимая приправа к изысканному блюду: чуть горчит, чуть-чуть острит, но ка-ак вкусно! Смиренно взяв вес поклажи на плечи, мы уже было двинулись по дороге вверх.
- Эй, братья! – донеслось до нас от причала.
- Бросайте вещи в грузовик! Мы развернулись, подошли к машине, и наши рюкзаки перекочевали в кузов. Пришла особая легкость, а настроение, и без того хорошее, стало совсем солнечным. Легко ступая по афонским камушкам, мы пошли в сторону монастыря. - Братья! Вы куда? – снова донесся до нас голос одного из встречавших.
– Садитесь в автобус, быстрее будет.
Это, несомненно, была награда за смиренное внутреннее состояние. Мы, радостные и онемевшие, не заставили себя уговаривать, устроились в автобусе с большими окнами и как креветки в аквариуме, выпучили глаза, цепляясь за поручни и любуясь горным ландшафтом. Поехали!
Следующий раздел
