Святыни

Все пошли из трапезной в определенном порядке за архимандритом отцом Ефремом. На выходе он остановился и поднял руку в благословении, и все, кто проходил мимо, оказывались под его благословляющей десницей. На площади перед соборным храмом остались только паломники,  монахи же, наоборот,  поспешили на послушания.

 Вот появился Валера, откуда-то сбоку вышел Игорь и Георгиевич в одежде цвета хаки, как заправский спецназовец. Мы, наконец, собрались вместе. Начиная с Утрени, нам пришлось быть порознь, и теперь, подкрепившись по-монашески, пытались сориентироваться в дальнейших своих действиях. Но главное, конечно, мы должны были попасть в соборный храм обители. У меня лежала в кармане записка с именами людей, которым дома врачи вынесли  приговор – «рак». Возможно, поэтому я так стремился попасть в Ватопедский монастырь. Здесь находится чудотворный образ Богородицы известный как «Всецарица», или по-гречески «Пантонасса». Не счесть случаев, когда Пречистая помогала страждущим раком через эту икону  – тысячи и тысячи исцеленных. Но храм оказался закрытым. 

 Я уже начинал понимать, что добрые хозяева всегда позаботятся о своих гостях. И поэтому ничуть не  беспокоился. У входа в кафоликон с обеих сторон были устроены места для отдыха – длинные во всю длину стены лавы на каменном основании. А справа от дверей, ведущих внутрь храма, находится беломраморное седалище для игумена, там уже сидел отец Ефрем и беседовал с кем-то из паломников. К настоятелю монастыря время от времени подходили и брали благословение монахи и гости обители. И наш Валера, собиратель старческих благословений, не преминул, сложив ладони лодочкой и нагнув голову, подойти и получить свою долю благодати.

 Я ни о чем не волновался и сидел, наслаждаясь осознанием происходящего, наблюдал за размеренным течением жизни вокруг. Отца игумена беспокоить я не собирался. Духовных вопросов, требующих старческого разрешения пока не было. В свое время воспитанный на книгах святителя Игнатия Брянчанинова, я спокойно отношусь к старцам и старчеству. Седая борода и возраст не являются безусловными признаками старчества, скорее, стариковства. Но Господь судил мне близко знать известных среди русского народа опытных священников, носителей особых апостольских даров. И мне кажется, я знаю, как можно распознать настоящего старца. Это приснопоминаемые схиархимандрит Митрофан (Ильин), протоиерей Василий (Ермаков), протоиерей Николай (Гурьянов). В свое время эти удивительные отцы премного облагодетельствовали меня своею любовью. Батюшка Василий задолго до моего принятия сана, когда я был еще светским человеком, позвал к себе домой (мы тогда были в Санкт-Петербурге) и надел мне на шею священническую епитрахиль, чем сильно меня смутил. Спустя много лет до меня дошел смысл произошедшего, а подаренная отцом Василием епитрахиль и сегодня «трудится». Об этом можно много рассказывать, но это уже другая тема.

 Иногда отец архимандрит посматривал в мою сторону. Я не знал про отца Ефрема ничего, кроме того, что он очень уважаемый духовник. И не стал докучать батюшке, к тому же, что я мог у него спросить? Для вопросов в душе должна быть некая активность, а у меня упадок. Но, подумав на эту тему, я с удивлением отметил, что меня перестали беспокоить мои телесные болячки и состояние уныния куда-то делось. Вот это да! Точно! С тех пор как я сел в Минске в самолет, у меня проснулся интерес к духовной жизни, а здесь, на Афоне, первая продолжительная служба была не тягостной, а осмысленной, насыщенной и радостной. Я вдруг осознал, что нечто внутри «заработало», и я как бы замер, боясь спугнуть это новое для меня ощущение. Я вновь посмотрел на отца настоятеля. Наши глаза встретились и, как мне показалось, он слегка улыбнулся. Поклонившись отцу Ефрему, мы пошли за позвавшим нас монахом, возникшим как бы из-неоткуда. Неся в  руках большую связку ключей, инок провел нас к боковой двери, через которую мы вошли в соборный храм. Еще одна маленькая дверца – и мы в сумрачном помещении древней церкви. Приложившись к иконам внутри, безошибочно подошли к Всецарице. Чудотворный образ был украшен многочисленными приношениями, и, на удивление, икона оказалось совсем небольшой, сантиметров сорок на пятьдесят. Конечно, священнический опыт у меня небольшой, но, бывая у прославленных образов Пресвятой Богородицы, всегда чувствуешь, что это окно в небо сейчас открыто и твой слабый голос, там, наверху, слышат.

 Затем была долгая коленопреклоненная молитва. Очень важно ни о ком не забыть. Благодарим, Тебя Матерь Божья, что допустила нас к святыням! Спустя некоторое время мы уже шли за монахом прочь, унося с собой пояски, освященные на честном поясе Пресвятой Богородицы. Поднялись наверх в часовню нерукотворного образа «Отрада и утешение». Таинство молитвы повторилось. Нет нужды рассказывать о сокровищах Ватопеда и всей Святой Горы, множество публикаций, литературы, фильмов сделали это гораздо лучше, чем я бы смог. Мои слова –  для близких людей. Походите со мной по Афону, посмотрите вокруг моими глазами! Разделите мою радость о том, что гноящаяся рана моей души стала подсыхать, затягиваться новой «кожей».

Следующий раздел