Здесь вам не равнина…
Иконная лавка в монастыре Дионисиат совсем небольшая, ассортимент там небогатый, и мы, не задерживаясь, пошли дальше.
Для того чтобы выйти из крепостных стен древней обители, нам пришлось пройти в ворота северной части монастыря. Путь наш теперь лежал сначала к морю, вниз, мимо какого-то строительного терминала с гравием и пятитонными самосвалами, а затем по набережной вдоль кромки воды до начала горной гряды, спускающейся почти отвесно в море. Где-то там начинается тропинка нашего маршрута. С благоустроенной дороги необходимо было перейти по мостику через пересохший ручей, и с «Потемкинской» лестницы, уводящей вертикально вверх к какой-то местной достопримечательности, нам предстояло отыскать узкий путь на Григориат. А пока мы стучали посохами по бетонке.
Раньше землю или камни для строительства монахи поднимали на мулах, сегодня индустриализация и глобализация пришли и на эту землю. Не нужно быть прозорливцем, чтобы увидеть близкий предел афонской самобытности. Все, что имеет начало, придет к своему завершению. Процесс перемен сегодняшнего дня – процесс исторический и всесокрушающий, от нас уже не зависящий. А дух-обольститель, дух гордыни подталкивает нас быть революционерами, пытаться что-то изменить, в поисках правды и справедливости участвовать в акциях и демонстрациях. Но ведь Правда – это личность Христа, а не порядок мироустройства. Правда – это «Кто», а не «что». И, рассеивая свое внимание по сторонам, мы так мало заглядываем в сердце, оставляя его в абсолютном запустении и неустроенности. Ах! Ах! Мир наступает!.. И опыт Ненивитян нас ничему не учит.
Сегодня много говорится о конце Света, который, в конце концов, наступит. Но… «Это будет потом, а пока мы зарывались в облака…» Эх, не получилось по Высоцкому – облаков не было. А Афон пока еще тот Афон, где хозяйка и владычица – Матерь Божья. А наша нескладная молитва на конце паломнического посоха – это посильный вклад в исторический процесс.
Начало октября. Жара, как у нас в июле, когда дымят торфяники. Вот вроде бы и наша тропочка. Указателя в этом месте мы не увидели и, осенив себя крестным знамением, полезли по камням в сторону солнца. Был приблизительно полдень, мы не вели хронометраж и время определяли навскидку. Наш путь до монастыря Григориат занял около трех часов. Хотя в различных путеводителях говорится о полутора часах ходьбы. Но мы не серны и не архары, и делали, к тому же, продолжительные привалы. А потом, куда спешить? Первые дни паломничества не прошли для нас без следа, и мы совершенно не беспокоились куда-то не успеть. Мы знали: все будет хорошо.
И вот уже преодолели высоту, на которой находится проводивший нас недавно монастырь Дионисиат. Прощальный взгляд. Подъем продолжается. Горных отрогов пришлось преодолеть несколько, и каждый раз, когда начинался за поворотом спуск, мы ожидали, что вот-вот и покажется нужный нам монастырь, но спуск заканчивался очередным подъемом. Мы забирались еще выше. И от физической немощи наконец вошли в некий автоматический режим. Это очень похоже на полет с автопилотом. Сознание – малюсенькое – сидит, как пилот в кабине черепной коробки, тупо (или отупело) смотрит в окно и телом почти не управляет. Ду-дух! Скряб! Стук! Вдох – выдох. Из-под кроссовок осыпаются мелкие камни. Нужно напрягать волю, чтобы контролировать ноги – не дай Бог, подвернуть! И молитва Иисусова, которая не прекращается, но распевается уже совсем не задорно. Мы на неё опираемся, как на второй посох.
Когда я занимался альпинизмом в далёкую студенческую пору, я мечтал о горах… пока не начинался подъем на вершину. Но, как только начиналось восхождение, я ругал про себя все на свете: и себя за то, что «умный в гору не пойдет…», и горы, и даже тех, кто остался на равнине. Внешне это не выражалось никак: еще увидит кто-нибудь, что я слабак – стыдно будет. Правда, на вершине забывалось обо всем. Приходил неконтролируемый восторг. А затем спуск, и снова сожаление о том, что не лежалось мне где-нибудь на пляже… Здесь, на Святой Горе, даже когда было очень-очень трудно, я ни разу не огорчился или пожалел о таком нерациональном (с точки зрения обывателя) времяпрепровождении.
Еще мы совсем мало спали, но чувствовали себя бодро. Возможно, это такое действие благодати и намоленного места, а может, это просто возбуждение незадачливых паломников.
Появились признаки приближающегося человеческого жилища – изгородь от диких животных. Еще один небольшой подъёмчик. Так и есть! Перед нами внизу как на ладони – башня и стены монастыря Григориат. Уфф! Почти дошли. Мы стали спускаться вдоль террас с оливковыми деревьями. Ноги ускорились и несли нас навстречу воде в запотевших стаканах и прохладной тени в стенах обители.
Следующий раздел
