Ильинский скит
«Стук! Стук! Стук-стук!» – это мы, афонские паломники, спускаемся по едва различимой тропе. На противоположном склоне горы Ильинский скит виден как на ладони, но идти не близко. Послушник Павлин говорил, что часа полтора до него, а то и все два. Но мы уже давно не спортсмены и на скорый переход не надеемся. Спускаемся и смотрим под ноги, также по сторонам – не наступить бы на аспида. Забегая вперед, скажу, что змей мы не видели во время всего пребывания на Афоне.
Георгиевич и Валера часто останавливаются и фотографируют окрестности. Это дает нам с Игорем возможность передохнуть, ожидая, когда они нас нагонят. Спустились к дороге, проложенной вдоль склона в сторону моря. Прошли по ней несколько метров и нашли разрезанную грунтовкой тропинку, по которой нам необходимо двигаться дальше. Продолжили спуск и через некоторое время вышли на дно распадка. Каково же было наше удивление, когда мы пришли по тропе к мосту. По нему когда-то давно ездили. А сегодня попасть сюда можно только по узкой тропинке. Мост был сделан в виде виадука и весьма искусно. Сегодня вряд ли найдутся мастера, способные возвести такую основательную конструкцию из камней и без цемента. Еще одна особенность этого моста – он настолько органично вписывался в ландшафт, что на него можно было долго смотреть и не насмотреться. Красиво! Здесь мы сделали привал. Где-то там, внизу, журчал маленький ручей, который по весне превращается в бурлящую реку. Я, как штурман, вспомнил о своих обязанностях. Присел на возвышающийся край моста и достал из кармана карту. Поводив пальцем по изгибам топографических линий, решил, что, пройдя намеченное для нас отцом Симоном, мы вполне можем добраться до Ватопеда и заночевать там. Всего делов-то – два пальца по карте. Но, как известно, гладко было на бумаге, да забыли про овраги…
Попили воды, поснимали и пошли. Подъем давался нелегко. Не то чтобы он был сложен и крут. Просто мы уже подустали. А что касается меня, я вынужден приоткрыть секрет: у меня с некоторых пор больное сердце, ну и там всякая всячина (нюансы знает мой кардиолог). И резкий наклон, так предупреждал меня врач, не говоря о других нагрузках, может привести меня к нежелательным последствиям, совсем нежелательным. Для меня главное - следить за показанием давления. Всю жизнь я занимался спортом. И… переусердствовал. Сердце мое переразвилось, это бы еще ничего, оно большое у всех спортсменов, но у меня вдруг после рукоположения как-то совсем для меня неожиданно открылся этот серьезный диагноз. Почему – непонятно. Может, это для того, чтобы я стал жить духом, а не спортивным телом. Мне и сейчас еще непривычно, что я не могу прыгать по склонам зайчиком, а, перенося Святое Евангелие с аналоя на Престол, страдаю одышкой. Даже крестные ходы для меня серьезные испытания. Но ведь я же не мог не поехать на Афон! Вы меня понимаете?! И умереть я здесь не боялся (умереть в таком святом месте нужно еще заслужить).
Опять ждем фотографов. Снова вверх. Хорошо хоть, что идем большей частью в тени афонских джунглей – немного прохладней, чем на открытых солнцу местах. Опять привал, и опять вверх. Наконец мы выбираемся к воротам с калиткой. Заходим, двигаемся вдоль сада с оливковыми деревьями и оказываемся среди хозяйственных построек. А вот и вход! По нашим меркам, это, скорее, целый монастырь. Вваливаемся на территорию удивительно ухоженного и красивого скита в честь Святого пророка Ильи. Когда-то он принадлежал русским монахам. Вход сделан в башне с часами. Часы с четырех сторон башни показывают разное время – греческое и византийское. Перекрестились. Сбросили рюкзаки – легкость сразу необыкновенная! Храм оказался закрыт. Мы заглянули в иконную лавку. Там хозяйничал доброжелательный греческий монах с густой черной бородой. Он дал нам понять, показав рукой сначала на товар, а затем на дверь, что после торговли откроет храм, и я сразу же купил греческую круглую скуфейку, все не так будет солнышко припекать, и, глядишь, нам побыстрее все покажут. Увидел еще, что у входа на крючке висят поясные ремни с металлическими бляхами и надписью «Агиос Орос». И не сумел преодолеть в себе страсть стяжательства, или, по-церковно-славянски, «мшелоимства», и купил кожаный классный монашеский ремень. Сразу им опоясался. Зачем он мне? Не знаю. Похожу по Афону в этом ремне, приеду и подарю какому-нибудь знакомому белорусскому монаху. Уж он обрадуется: ремень-то на-а-моленный…
Монах, который торговал в иконной лавке, после того как удовлетворил всех покупателей (нас), пошел открывать храм. Боже мой! Красота неописуемая! И ощущение, что мы вернулись на Родину. Многие благодатные иконы принесены в дар русскими царями! Приношения – панагии и ордена из России! Монах сумел нам объяснить, что здесь бывал сам батюшка император! По храму мы практически передвигались на коленях – очень много дорогих сердцу образов. Как на душе стало легко и покойно!
Уходить не хотелось. Побродив по скиту, мы уселись за гостиным столом, стоящим у входа в иконную лавку. Взгляд не отрывался от голубизны моря и неба. Небо словно растворялось в море. Граница, где они встречались, была еле различима. Еще одно наблюдение мне удалось сделать: здесь, на Афоне, куда ни посмотри, под любым углом и ракурсом, везде симфония, которая создана для глаз. Именно для глаз. Здесь можно лечить болезни созерцанием окружающих видов.
Монах вернулся к нам с подносом, на котором, в лучших традициях афонского гостеприимства были лукум, вода в запотевших стаканах, кофе в малюсеньких чашечках, печенье к чаю и сам чай, а в рюмочках афонская водка узо. Несмотря на то что мы уже прилично сожгли калорий, путешествуя с самого утра, и, если не считать чая в Ксилургу, мы нигде как следует не подкреплялись, есть совсем не хотелось. Но то, что принес нам гостеприимный грек, было более чем изысканным угощением. И в этом есть точный монашеский расчет. Многие люди, как, впрочем, и я, состоят на 80% из воды, другими словами, являясь вертикальной лужей, не подозревают до поры, что нет ничего вкуснее чистой холодной воды! Глоток узо произвел странное действие: он позволил внутренним взором увидеть все кровеносные сосуды, по которым кровь взыграла, становясь менее вязкой. Кофе!!! Я не фанат этого напитка. Но эта маленькая чашечка была тем, что, наверняка, пьют на небесах! Аромат необыкновенный! Всего несколько минут понадобилось нам, чтобы полностью восстановиться после непростого для нас перехода. Мы были бодры и осознавали свое счастье, отчего счастья становилось больше и больше. Неожиданно из боковой двери появился белобородый улыбающийся и светящийся, словно солнышко, старец. Угощавший нас монах почтительно ему поклонился и помчался исполнять что-то очень важное и необходимое, растворившись возле нас и материализовавшись вдруг в другом конце монастырского дворика. Я не вру, так все и выглядело. Старец подошел к нам, говоря что-то бесконечно доброе в наш адрес на греческом языке. Заглянув мне в глаза своим лучиками, спросил (а вот это я понял):
– Иерей?
– Иерей, – подтвердил я.
Тогда он взял меня за щеку, как щеночка. Был бы у меня хвост, я бы и завилял от радости.
– Ма-ло-дэц!
– И еще похлопал ласково по плечу. Он нам много душеполезного сказал. Спрашивал про Путина, про Лукашенко, об этом мы догадались по знакомым фамилиям и улыбке на лице старца. Остальное было для нас недосягаемо из-за языка ангельского, точнее, не изученного нами, греческого. Еще мы поняли, что наш маршрут до монастыря Пантократор он вполне одобряет. А вот про Ватопед…Мне почему-то все время казалось, что он и еще его послушник говорили, что там нет дороги или что-то в этом роде. Я решил, что, возможно, он или дороги не знает или не понимает, что нам-то туда обязательно нужно сегодня попасть.
Старец ушел, но зато появилась компания земляков. Они приехали на джипе и привезли в скит икону мученицы Анастасии Узорешительницы в дар скиту от нашего белорусского Митрополита Филарета. Несколько дней назад они в одном из острогов Витебщины были на освящении храма, откуда и прибыли с даром.
Надо еще добавить, что специально мы не искали ни с кем общения. Но каждый день к нам прибивало каких-то людей, которые тем или иным образом принимали участие в нашем духовном паломничестве. Ребята пошли в храм, а мы, попрощавшись с ними, двинули дальше по намеченному маршруту.
Следующий раздел
