Идем
– Эге-ге! – радость переполняла. Не пугал нас новый маршрут. Нас вообще перестало пугать что либо. Мы – афониты! И нам Эгейское море по колено! Мы поправили рюкзаки и застучали палками по дороге, ведущей к скиту Богородицы.
– Не забывайте, здесь много ядовитых змей! – опустил нас на землю Георгиевич. И, уже почти ничего не боясь, продолжили свой путь дальше, рассматривая по сторонам странные не то деревья, не то кусты с жёлудями на ветвях и колючими (непохожими на дубовые) листьями.
Каждый из нас был вооружен четками, как и планировали, мы углубились в духовное делание. Углубились, правда, неглубоко – нас интересовало все, и мы, еще не уставшие, вращали головой во все стороны, набираясь афонских впечатлений.
На одном из сайтов интернета о Ксилургу написано буквально следующее: «Скит Богородицы Ксилургу – древнейшая русская обитель в мире, созданная, по преданию, воинами из дружины княгини Ольги, крестившейся в Константинополе около 957 г. Здесь принял монашество преподобный Антоний, основатель Киево-Печерской лавры. Именно с него началось русское присутствие на Святой горе». Правда, эта версия не имеет, по-моему, документального подтверждения. Но доподлинно известно, что уже с 11 века скит населяли русские. В скиту особой святыней является икона «Сладкое лобзание». Известны случаи исцелений от этой иконы безнадежно больных. Находится она в Успенском храме скита.
В трапезной в вылинявшем подряснике, с огромным ножом послушник Павлин совершал вокруг стола какое-то таинственное действие. Он очень решительно рубил оказавшиеся к своему несчастью на столе баклажаны и кабачки, и все это жарил на большой сковороде.
– Господи Иисусе Христе, помилуй нас! – Иисусова молитва во всех монастырях является еще и паролем (а мало ли кто может придти под видом монахов), и мы с порога прокричали молитву-пароль.
– Аминь, – без всякого воодушевления отозвался послушник. От своего делания он не отвлекался.
– Игумен благословил чаю у вас попить. И, если Вы не против, мы бы хотели зайти в храм и приложиться к престолу и иконам.
Послушник Павлин положил нож, не торопясь отер руки и, взяв ключи, вышел из трапезной. Рюкзаки мы оставили во дворике под навесом и пошли гуськом за молчаливым иноком в церковь. Маленький храм. Несколько стасидий вдоль стен. Воздух соткан из молитвы. Это мои субъективные впечатления. Но, пройдя по Афону и посетив около 15 монастырей и скитов, впоследствии я ни на минуту не терял этого ощущения - там, на Святой Горе, воздух соткан из молитвы. Сегодня обстановка на Афоне, как, впрочем, и вчера, непростая. Человеческая составляющая в Церкви всегда была подвержена различным немощам духовным. Об этом достаточно написано. Но мы ехали в гости к Пресвятой Владычице Богородице и от всех слухов (обоснованных и необоснованных) постарались абстрагироваться.
После молчаливой экскурсии по скиту мы вернулись обратно в трапезную.
– Чайник вон стоит, – показал своим лицом, не поднимая глаз, Павлин. Руки послушника продолжали прерванное нарезание овощей. – Заварка на столе, сахар в банке. Затем, посмотрев на нас с жалостью (мне так показалось), откуда-то принес кусок сыра. Мы тоже достали разного рода сушки и сухари и оставили тем, кто будет еще за этим длинным столом, утрудившись от молитвы, пить чай после нас. Помолились. Помыли посуду. Набрали водички из колодца. Павлин объяснил путь к Ильинскому скиту и провел нас до начала тропы. Удаляясь все дальше от Ксилургу, я видел, как где-то там, сзади, стоит, провожая нас, молчаливый послушник Павлин, крестя нас в спину. В какой-то книге написано, что ни один ребенок не попадал в беду, если мать крестила его в спину. Помогай, Бог, всем здесь подвизающимся!
Вот так несколько слов повествования вместили наши впечатления о намоленном, уютном мире русского скита. А мы в нем пробыли не менее часа. Когда я вернулся домой, то очень жалел, что мы не остались там тогда хотя бы на сутки.
Следующий раздел
