Патер и некоторые мысли
А вот и автобус. Народ, который было, разбрелся кто куда, быстро собрался у диназавроподобного автобуса и пошел на штурм, ну, прямо, как у нас в спальном районе города в час пик. И тут не без сюрпризов.
– Патер? – спросил у меня водитель.
– Патер, – подтвердил я кивком головы, что значит «отец».
Водитель указал мне комфортное место впереди у окна. А остальные, кто не «патер», как-нибудь сами.
На Афоне я неоднократно встречался с очень уважительным отношением к носителям сана, и это правильно. Руки священника касаются Святых Даров, он совершает Божественную литургию, предстоит Богу, ходатайствуя о пастве. Но у нас народ часто рассматривает священнослужителя как петрушку, который должен развлекать и ублажать. Мы сами виноваты: увлеклись, лезем «в телевизор», на сцену и, куда не зовут, тоже лезем. Думая, что миссионерствуем, зачастую девальвируем это высокое звание – Священник. У нас в Беларуси только очень старые люди перед человеком в рясе могут снять шляпу, а в Греции, на Афоне, мы встречались с иным отношением. Здесь, правда, большевики не устраивали безбожных пятилеток и не разрушали церкви (даже при турецком владычестве многие храмы были сохранены). В Фессалониках ко мне подбежал малыш лет восьми, схватил правую руку, чмокнул её слюнявыми губами и, шлепая по тротуару, побежал к своей маме. Это он так благословился.
Двери автобуса закрылись (похоже на вздох объевшегося человека). Народ уплотнился и терпеливо наблюдал за тем, как море, с каждым поворотом серпантина дороги становится все дальше и ниже.
Размышляя о священстве, я думаю, что пастырь должен ходить в народ там, где его никогда не видели, где нет храмов, в Сибири, например. А там, где я живу, в западной Беларуси, необходимо служить таким образом Богу и людям, чтобы народ, который желает удовлетворения духовных нужд или просто побеседовать со священником, сам приходил в церковь. В том смысле, что не прятаться от людей, а, просто, не бегать за ними. Не заниматься человекоугодием. Служить старательно, достойно. И не нужно храму идти к человеку. (Конечно, если этот человек не болен). Мы все время, заискивая перед паствой, без рассуждения опускаем небо к ним, а не людей поднимаем «горе». В современной иконописи – сплошь живописание, впрочем, это не моя тема. Служить Богу и людям… Весь вопрос заключается в том – как служить, чтобы не «пастырь шел за овцами», и чтобы все-таки было движение к Небу?
Один очень важный аспект священнического служения мне хотелось бы затронуть. Вот приходит некто в храм и просит помочь больной маме. Мы берем записочку «о здравии», навещаем болящую. Мне не раз приходилось вести беседы со страждущими, и прежде всего я пытался привести человека к покаянию. Жизнь ведь прожита долгая, в богоборческом государстве, два мужа было… Болезнь чаще всего посылается человеку как горькое лекарство души. А болящая повторяет все время: «Жила как все. Трудно было. Ну, может, что и согрешила…Пускай Бог простит.!» И все в этом роде. Нет покаяния, что хочешь делай! И молишься о выздоровлении, соборуешь и причащаешь. И святыньки всякие даешь…Еще водичку копием освящаешь. И ничего не происходит. Ну, может, совсем невидимо для меня. Умирает человек. Что ж выходит, я только и занимался, что её к смерти готовил? А подготовил ли? Или вот врывается в храм человек, подбегает, хватает за руки, благодарит. А за что? Я пока сам не понимаю. Начинаю расспрашивать. Оказывается, что его мама долго болела и никто не мог помочь.
– А Вы, батюшка, помните, я приходил «такого-то числа», просил Вас помолиться? - Я морщу лоб, припоминая что-то.
– Ну, Вы тогда еще расписание вставляли в планшет? Сказали, что Бог поможет.
– Да, да, – я быстро форсирую неловкость ситуации. – И как мама?
– Она чувствует себя хорошо! И врач уже был, говорит, что чудо просто! Спасибо, батюшка!
Так и не вспомнив как следует даже этого самого просителя, понимаю, что все совершилось без меня. Бог просто за меня спрятался… А я тогда зачем? В общем, я многое не понимаю, а спросить не у кого, стариков почти не осталось. Я имею в виду священников старшего поколения, прошедших огонь войны и жернова культа личности, опытных. Я очень люблю учиться у «тертых» людей, которые «жизнь учили не по учебнику», если их опыт ведет к Богу.
Следующий раздел
