Мученики Антоний, Иоанн и Евстафий Виленские
Святые мученики Антоний, Иоанн и Евстафий Виленские
Память 14 / 27 апреля и 13 / 26 июля
Мученики Антоний, Иоанн и Евстафий прославились в Вильно в 14 в. при великом князе Литовском Ольгерде. Придворные князя, братья Нежило и Кумец, приняли святое Крещение с именами Антония и Иоанна.
Языческие жрецы были недовольны Ольгердом за покровительство христианам. Особенно их волновало, что христианство стали принимать знатные горожане. Они потребовали от князя Ольгерда сурового и публичного наказания отступников от язычества.
Ольгерд не хотел наказывать Антония и Иоанна, он сначала уговаривал их, чтобы они отступили от христианства или хотя бы внешне показывали себя язычниками. Но братья оставались непреклонными, не изменив ни святой вере, ни христианским обычаям. Тогда Ольгерд повелел бросить их в темницу. Со смирением и радостно приняли святые братья мучения за Христову веру. Народ толпами сходился посмотреть на непреклонных в своей вере мучеников и послушать их проповедь об Иисусе Христе, за Которого они страдали и Которого так смело исповедовали. Слушая их, многие язычники уверовали во Христа. Жрецы видели, что, несмотря на пленение св. братьев, вера Христова распространяется с еще большим успехом. Тогда они обратились к Ольгерду с требованием, чтобы он предал Антония и Иоанна смерти. В те времена на месте, где позднее возник Свято-Троицкий монастырь, находилась дубовая роща со священным для язычников дубом. На этом дубе 14 апреля 1347 г. и был повешен св. Антоний, а 24 апреля, там же повесили и св. Иоанна.
Вскоре после этого прославился в Вильно еще один св. мученик – Евстафий. Он был родственником Антония и Иоанна, служил при дворе князя Ольгерда и в язычестве носил имя Круглец. Услышав проповедь о Христе, он принял от священника Нестора Крещение с именем Евстафия. Евстафий не только перестал выполнять языческие обычаи, но стал убежденно проповедовать истинного Бога, склоняя к христианству и княжескую дружину. Тогда праведника схватили и предали жестоким мучениям. В жестокий мороз в его уста лили холодную воду, сокрушали кости ног. Три дня истязали святого страдальца, но он не только не изменил христианской вере, но даже ничем не обнаружил своих страданий.
Видя, что никакие мучения не могут заставить Евстафия отречься от христианской веры, Ольгерд осудил его на такую же казнь, как Иоанна и Антония: его повесили на том же дубе. Это было 13 декабря 1347 г.
Тела св. мучеников верующими христианами с честью были погребены в древнейшей Свято-Николаевской церкви города Вильно.
Позже на том месте, где пострадали св. мученики, был построен храм во имя Св. Троицы и в память «Троице равночисленных» мучеников. Престол храма поместили на месте срубленного дуба, на котором были казнены святые, а из самого дуба сделали гроб, в который были положены их мощи. Когда строительство Свято-Троицкого храма закончилось, тела святых мучеников перенесли туда из Николаевской церкви, и вскоре здесь возник мужской монастырь.
Почитание святых Виленских мучеников началось сразу после их страдальческой смерти. Нетленность тел мучеников, а также чудеса и исцеления, которые совершались при их мощах, привлекали к ним местных жителей и дальних богомольцев.
В 1374 г. мученики Антоний, Иоанн и Евстафий были канонизированы Константинопольским патриархом Филофеем. Частицы св. мощей перенесены с подобающей торжественностью из Вильно в Константинополь и помещены в кафедральном соборе св. Софии для молитвенного почитания верующих и чудотворного исцеления болящих. Патриархом Филофеем была введена и церковная служба святым мученикам.
Во времена унии вместе с другими православными храмами отнята была и виленская церковь Св. Троицы. Мощи святых мучеников при этом оставались в пренебрежении, службы перед ними прекратились. В 1655 г. православные перенесли мощи св. мучеников в Свято-Духов монастырь, который оставался единственным оплотом праотеческой веры во всем крае. В 1851 г. попечением митрополита Литовского Иосифа Семашко пещера была расширена и превращена в церковь во имя свв. мучеников. На пожертвования верующих сооружена новая вызолоченная рака. В день памяти святых мучеников в 1852 г. состоялось торжественное переложение их святых мощей. В этой раке св. мощи почивают до сегодняшнего дня.
В 1915 г. в связи с Первой мировой войной мощи святых Виленских мучеников были вывезены в Москву. И только 26 апреля 1946 г. св. мощи были торжественно возвращены на место своего исторического пребывания – в Виленский Свято-Духов монастырь.
В 1993 г. частицы святых мощей мучеников Антония, Иоанна и Евстафия по инициатеве Белорусского Православного братства Свв. Виленских Мучеников были перенесены в иконе в Минский Свято-Петро-Павловский собор.
В 1997 г. по благословению митрополита Хризостома рака с мощами св. мучеников была вынесена из пещерной церкви и установлена в центральном приделе Свято-Духова собора Вильнюса.
Виленские мученики: Антоний, Иоанн и Евстафий
27 апреля — день памяти святых мучеников виленских: Антония, Иоанна и Евстафия, пострадавших за Христа при великом князе Литовском Ольгерде (1345-1377).
Житейские расчеты подвигнули Ольгерда принять христианство для того, чтобы, женившись на православной Витебской княжне Марии Ярославне, расширить свои владения. Поначалу князь покровительствовал православной вере. Он разрешил духовнику Марии священнику Нестору проповедовать в языческой Литве Православие, позволил выстроить несколько храмов — два в Витебске и один в Вильнюсе во имя святой мученицы Параскевы. Отец Нестор обратил несколько придворных литовцев-язычников в Православие. Среди них были два брата из местной знати — Нежило и Кумец, названные во Святом Крещении Антонием и Иоанном.
После смерти супруги (1346 г.) Ольгерд под давлением литовских языческих жрецов, имевших большое влияние на народ, отказался от христианства и вновь стал поклоняться идолам.
Началось преследование христиан.
Антоний и Иоанн в этих условиях старались не показывать свою принадлежность к Православию, но и не соблюдали языческих обычаев: не стригли волосы, как это делали язычники, по постным дням не ели скоромной пищи.
Вскоре, однако, жрецы обнаружили, что братья исповедуют Христову веру. Они стали требовать, чтобы великий князь Литовский наказал Антония и Иоанна. Ольгерд боялся, что если не накажет своих слуг, то может лишиться престола. Он стал уговаривать Антония и Иоанна отказаться от христианства или, хотя бы внешне, показать себя язычниками — принять в постный день мясную пищу.
Святые братья отказались, и князь заточил их в темницу. Целый год томились они в неволе. Младший из братьев — Антоний — мужественно и терпеливо переносил страдания, а Иоанн не выдержал испытаний. Он стал ослабевать физически и духовно. Втайне от брата Иоанн объявил Ольгерду, что готов подчиниться его воле, лишь бы ему возвратили свободу. Обрадованный его отступничеством, Ольгерд выпустил обоих братьев и приблизил к себе.
Иоанн, хотя внешне и исполнял языческие обряды и обычаи, но в сердце своем оставался христианином. Святой Антоний же всем своим образом жизни открыто исповедовал Православие. Брата своего укорял за малодушие и трусость, призывал его покаяться и уговаривал, не страшась мучений, вновь открыто исповедовать Имя Христово.
Когда Антоний вновь отказался есть мясо в постный день, князь опять заключил его в темницу и подверг жестоким испытаниям.
Раскаявшись в грехе, Иоанн пришел к священнику Нестору и попросил его быть ходатаем перед братом, чтобы тот простил его и принял в общение. «Когда он открыто исповедует Христа, все у нас будет общее» — ответил Антоний.
Однажды, прислуживая князю в бане, Иоанн наедине сказал ему о примирении своем с Церковью. Ольгерд не выказал гнева и дал понять, что это его личное дело и что можно верить во Христа, но вести себя, как все язычники. Тогда святой Иоанн исповедовал себя христианином в присутствии многочисленных придворных. Его жестоко били палками и отправили в заключение к брату.
С радостью встретились братья-мученики, прославляя Бога. В тот же день они сподобились причастия Святых Тайн у священника Нестора. Толпы людей приходили к темнице, чтобы увидеть бесстрашных исповедников. Сила проповедуемой ими истины, их непреклонная вера и твердость духа в тяжких условиях заточения настолько поражали народ, что многие принимали святое крещение. Языческие жрецы, видя это, чрезвычайно встревожились. Они стали требовать от Ольгерда, чтобы тот предал святых братьев смерти и таким образом пресек быстро распространявшуюся в народе веру во Христа.
Великий князь уступил требованию язычников, но сначала решил казнить одного святого Антония, надеясь, что святой Иоанн снова отречется от христианства. Всю ночь перед казнью провел святой Антоний в молитве, благодаря Бога за ниспосланный ему мученический венец и, прося Его укрепить брата в ожидаемых им тяжких испытаниях. Он предвидел скорую кончину святого Иоанна и советовал ему не отступать от веры и безбоязненно переносить страдания.
Утром 14 апреля 1347 года мученик Антоний был повешен на дереве. Этот дуб, считавшийся язычниками священным, стал с тех пор поистине священным для православных литовцев.
Святой же Иоанн по-прежнему был тверд и непреклонен в христианской вере и продолжал проповедовать народу, стекавшемуся к темнице. Обозленные язычники зверски расправились с ним. 24 апреля 1347 года они сначала удавили его, затем мертвого повесили на том же дубе, как и предсказывал перед смертью святой Антоний.
Третьим страдальцем за веру стал Круглец. При Крещении священник дал ему имя Евстафий. Он был родственником святых братьев. В дружине великого князя выделялся мужеством, храбростью, но еще более умом и душевной добротой. Любимец Ольгерда, он мог рассчитывать на прекрасное будущее.
Но однажды великий князь заметил, что тот отрастил себе волосы. На вопрос Ольгерда, не христианин ли он, Евстафий открыто исповедовал себя христианином. Такое признание привело князя в ярость. Желая отвратить исповедника от Христовой веры, он стал принуждать святого Евстафия съесть мясо. Это было в пятницу Рождественского поста. Святой мученик отказался. Тогда Ольгерд приказал бить юношу железными палками. Но святой Евстафий переносил эти мучения мужественно и молча, он только славословил и благодарил Бога за то, что Он удостоил его пострадать за Свое Святое Имя.
Ожесточенный князь приказал вывести обнаженного святого Евстафия на сильный мороз и лить в его уста ледяную воду. От этой пытки тело страдальца посинело от холода, временами останавливалось дыхание, но он и это мученье вынес с Божьей помощью. Ольгерд в бешенстве повелел раздробить ему кости ног от подошвы до колен, сорвать с головы вместе с кожей волосы, отрезать уши и нос. Так мучили его три дня. Святой Евстафий утешал христиан, плакавших при виде его мучений: «Не плачьте обо мне, братия, что разрушается это земное жилище моей души, потому что вскоре я надеюсь получить для нее у Господа обитель нерукотворенную на Небесах».
Видя, что никакие мучения не могут заставить святого Евстафия отречься от христианства, Ольгерд осудил его на казнь. 13 декабря 1347 года святой Евстафий был мучим и повешен на том же дубе, что и его родственники — святые Антоний и Иоанн. Его тело было оставлено на дереве близко от земли, чтобы его могли съесть хищные звери и птицы, но, ни один зверь, ни одна птица не могли приблизиться к нему — облачный столп защищал его от хищников. Через три дня останки святого Евстафия были погребены в Никольском храме, рядом с телами святых братьев Антония и Иоанна.
На том месте, где раньше рос дуб, впоследствии был воздвигнут храм во Имя Пресвятой Троицы. Во время перенесения тел святых страстотерпцев в этот храм были обретены нетленными их мощи, от которых совершались чудеса и исцеления. По просьбе православных святитель Алексий, митрополит Московский, обратился к Константинопольскому патриарху Филофею с тем, чтобы он благословил причислить мучеников к лику святых. О том, что патриарх очень скоро исполнил эту просьбу, говорит тот факт, что уже в 1364 году он прислал преподобному Сергию Радонежскому крест с мощами святых Антония, Иоанна и Евстафия.
Подвиг святых мучеников имел великое значение для всего Великого княжества Литовского. Сам князь Ольгерд не только возвратился к христианской вере, но в конце жизни принял иночество. Все его 12 сыновей были христианами. К концу XIV века половина жителей Вильны исповедовали Православие.
О почитании Виленских мучеников на Руси в начале XV века свидетельствует нахождение частиц их мощей в ковчежцах, принадлежавших нижегородским князьям: в ковчежце 1410 г. великой княгини Марии, супруги нижегородского князя Даниила Борисовича и в ковчежце 1414 г. их сына князя Ивана Даниловича. Мощи мучеников оказались в Нижнем Новгороде не случайно: нижегородский князь Борис Константинович (отец князя Даниила) был женат на дочери литовского князя Ольгерда Агриппине. Древнейшее изображение мучеников помещено на большом саккосе митрополита Фотия (1410-1431).
Собор 1549 г. подтвердил канонизацию 1374 года. В первопечатном русском Типиконе 1610 г. помещены тропарь и кондак святым и указано совершать службу Мартина Исповедника и Виленских мучеников. Память Антония, Иоанна и Евстафия отмечена также в Уставах 1633 и 1641 годов. Под 14 апреля память Виленских мучеников отмечена в Месяцеслове Симона (Азарьина) середины 50-х гг. XVII в.:
«Святых мученик Антония, Ивана, Евстафия, иж именуем Круглец, а Антоний и Иван братия ему, мучени быша в Вильне граде при нечестивом крале при Олгерде за Христову веру в лето 6850 и положены быша в церкви святаго Николы».
Первоначально останки мучеников Антония, Иоанна почивали в виленской Никольской церкви, затем в храме Святой Троицы, святые мощи были открыты для поклонения до 1596 г. После заключения Брестской унии Троицкий храм перешел к базилианам, которые поместили мощи святых мучеников в церковь во имя апостола Петра. В 1655 г., после взятия Вильны русскими войсками, мощи были перенесены в соборный виленский православный храм в честь Сошествия Святого Духа на апостолов монастыря. После того, как русские войска покинули город, возникла опасность, что православные вновь могут лишиться своей святыни. Наместник Свято-Духова монастыря архимандрит Иосиф (Нелюбович-Тукальский; впоследствии митрополит Киевский) скрыл святые мощи в пещере под главным алтарем храма и закрыл вход в нее.
В 1814 г. мощи были вновь обнаружены при наместнике Свято-Духова монастыря архимандрите Иоиле (Котовиче). По указу императора Николая I была создана комиссия по освидетельствованию останков святых, в 1826 г. комиссия подтвердила аутентичность святых мощей, их открыто выставили для поклонения. В 1851 г. при митрополите Виленском и Литовском Иосифе (Семашко) в храме Святого Духа была оборудована пещерная церковь, в 1852 г. в ней над мощами мучеников устроена рака.
25 сентября 1914 г., сделав в Вильне остановку по пути на фронт, храм посетил Николай II и приложился к мощам, от Литовского архиепископа Тихона (Белавина) он принял как благословение икону Виленских святых. 9 авг. 1915 г. в связи с угрозой немецкого наступления святые мощи по благословению святителя Тихона были перенесены в Москву в Донской иконы Божией Матери монастырь.
В июле 1920 г. советскими властями был устроен показательный «процесс виленских угодников». Дело слушалось в 1-м московском городском суде. Патриарх Тихон, выступая в качестве свидетеля, протестовал против вторжения гражданских властей во внутреннюю жизнь Церкви. Суд постановил: «Так называемые мощи виленских угодников, а в действительности мумифицированные трупы, передать в музей древности. Брошюры „Страдания Виленских мучеников“, конфискованные в Донском монастыре, уничтожить. Приговор окончательный».
Патриарх Тихон обратился с письмом к председателю ВЦИК М. И. Калинину, объясняя, что мощи «не составляют собственности РСФСР, а принадлежат Церкви, находящейся в Литовском государстве, и подлежат возврату в Вильну». И все же останки святых поместили в Московском музее атеистической пропаганды.
По ходатайству Патриарха Алексия I мощи Виленских мучеников были возвращены Церкви в июле 1946 г. Несколько дней они находились в Патриаршем Богоявленском соборе, 26 июля святые мощи были доставлены самолетом из Москвы в Вильнюс, в этот день празднуется новое обретение мощей Виленских мучеников. До середины 1997 г. мощи находились в пещерной церкви во имя Виленских мучеников Свято-Духовского храма, затем по благословению митрополита Виленского и Литовского Хризостома (Мартишкина) были перенесены в сам храм. В конце июля 1997 г., во время визита в Литву, у мощей святых совершил молебен Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В 1998 г. над мощами Антония, Иоанна и Евстафия соорудили новую раку. С 26 июня 1993 г. икона с частицей мощей святых мучеников находится в Петропавловском соборе Минска.
Мученики Антоний, Иоанн и Евстафий входят в Собор Белорусских святых.
Составил Александр Медельцов
по материалам: «Месяцеслов»
Изд. Белорусского Экзархата. Минск , 2005;
рravenc.ru
drevo-info.ru
ricolor.org
Святые мученики Антоний, Иоанн и Евстафий Виленские
Сии святые мученики происходили из литовского города Вильны1 и, по тогдашнему нечестивому обычаю, были огнепоклонниками2, подобно тому как и другие жители той страны. Антоний и Иоанн, родные братья, всей душей возлюбили христианскую веру и, когда однажды в Литву прибыл некий пресвитер, по имени Нестор, они приняли от него божественное крещение. При этом старший из них по летам был назван Иоанном, а младший Антонием3. Оба брата по крещении проводили жизнь подобающую истинным христианам.
Находясь на службе у литовского князя Ольгерда4, Антоний и Иоанн, старались скрыть от него свою принадлежность к христианству, но не могли достигнуть этого, потому что они слишком заметно отличались от язычников своими христианскими обычаями и поступками. Так, они не желали, подобно другим, ни стричь волос на голове и бороде так, как стригли язычники, ни есть по постным дням скоромной пищи; не исполняли они и других нечестивых обычаев, противных христианству. И когда однажды князь спросил их, – почему они не следуют древним литовским обычаям, святые безбоязненно исповедали себя христианами.
Князь стал принуждать их отказаться от христианской веры и вкусить предложенных за трапезой мясных блюд. Но они, твёрдо сохраняя христианскую веру, не хотели вкусить мясного, так как тогда был постный день. Тогда князь приказал посадить их в мрачную темницу, куда святые отправились с радостью, как будто шли не в темницу, а на царский трон, хваля и благодаря Бога за то, что Он сподобил их пострадать за Его святое имя.
После пребывание святых в темнице в течение целого года, Иоанн, истомленный темничным заключением, убоявшись мучений, послал к князю просьбу освободить его из заключения, обещая исполнять все княжеские приказания. Обрадованный князь повелел выпустить обоих братьев и поставил их в числе первых лиц при своем дворе.
Иоанн по внешности был подобен нечестивым, исполняя все обычаи их и поступая по воле их князя; в сердце же своем он сохранял христианскую веру, тайно молясь Христу Богу, Коего он не дерзал исповедывать открыто, боясь мучений. Антоний же нисколько не изменил своих христианских обычаев, но открыто поступал так, как подобает поступать истинному христианину. Брата своего Иоанна он укорял за его малодушие и страх и всячески увещевал его покаяться и, не страшась мучений, снова открыто исповедать Христа. Язычники же видя, что старший брат Иоанн во всем повинуется князю, не обращали внимания на младшего брата Антония.
Однажды, когда по обыкновению эти оба брата Иоанн и Антоний были у князя, Иоанн вкусил от поданных ему мясных блюд, – хотя и был постный день, – блаженный же Антоний не хотел вкусить этой пищи, открыто исповедуя себя христианином. Тогда Антоний, по повелению князя, снова был заключен в темницу; Иоанн же был в презрении у всех – христианами он был не любим, как вероотступник, язычниками же был укоряем, как человек непостоянный, который не сохранял ни старой, языческой веры, ни новой христианской, в которую перешел, оставив язычество.
Сознав свой великий грех, Иоанн начал со слезами каяться в своем падении и, придя к вышеназванному пресвитеру Нестору, стал молить его, чтобы он был ходатаем за него пред братом, дабы тот простил его грех и принял его в общение с собой. Выслушав от пресвитера просьбу брата, Антоний дал такой ответ:
– У меня может быть общение с братом только в том случае, если он открыто исповедует Христа и христианскую веру. Когда он сделает это, тогда и будет у нас всё общее.
Иоанн раскаялся и с любовью принял слова брата. Теперь он стал искать удобного времени, когда бы он мог открыто исповедать свою веру христианскую.
Случилось однажды, что князь мылся в бане, а Иоанн прислуживал ему. Увидав, что настало удобное время, Иоанн смело и безбоязненно исповедал себя пред князем христианином. Но князь пока не показал своего гнева Иоанну и ничего не сделал ему, потому что кроме них в бане никого не было.
Тогда Иоанн, спустя несколько времени, в присутствии многочисленных вельмож князя, громогласно объявил себя христианином. Тотчас, по повелению князя, он был схвачен и без пощады бит различными орудиями и руками всех, бывших здесь; и избиение это продолжалось немалое время; потом святого заключили в темницу.
Узнав о происшедшем, блаженный Антоний исполнился великой радости. Оба брата снова были в темнице вместе, прославляя Бога; там же они сподобились приобщиться Пресвятых и Животворящих Христовых Таин от вышеназванного иерея.
По прошествии нескольких лет святой мученик Антоний был осужден на позорную смерть, как бы какой преступник: его приговорили к повешению на дереве. Когда накануне казни ему объявили о сем, он всю ночь пред смертью пребыл без сна, прославляя Бога в молитве и укрепляя брата к безбоязненному перенесению страданий за Христа. Антоний увещевал брата, чтобы он снова не отступил от веры и пророчески предсказал ему скорую смерть.
– После моей кончины, – сказал он, – и ты, брат, спустя немного времени чрез таковую же смерть отойдешь ко Христу.
Когда наступило утро, оба брата причастились Божественного, Животворящего Тела и Крови Христовых; около же полудня святой мученик Христов Антоний был выведен из темницы и, по повелению князя, был повешен на дереве, месяца января в четырнадцатый день. Так непобедимый Христов воин предал свою святую и непорочную душу в руки Христа Бога своего, Коего он возлюбил всем сердцем своим.
Святой же мученик Иоанн был оставлен в темнице, ибо нечестивые надеялись снова соблазнить его и отвратить его от исповедания христианской веры. Но когда увидали, что он твердо хранит святую веру и безбоязненно исповедует Христа и в темнице, осудили и его на такую же смерть, какою умер его брат. Через некоторое время язычники умертвили его (через удавление) и тело его повесили на том же дереве, на котором был повешен его брат. Произошло же это, месяца апреля в двадцать четвертый день. Так и сей страстотерпец, окончив свой мученический подвиг, отошел к Подвигоположнику Христу, ради Коего принял мученическую кончину. Святые тела Антония и Иоанна были погребены с честью верующими и положены в одном месте.
Спустя несколько времени по кончине святых мучеников Антония и Иоанна, пострадал и блаженный Евстафий. Он хотя и был юн возрастом, но мужеством и доблестью превосходил многих. Будучи прекрасен лицом, он был еще прекраснее душою и разумом. Познав Истинного Бога, Евстафий отверг языческое безбожие и, возлюбив Христа, пришел к вышеназванному пресвитеру Нестору. Наученный им святой вере, Евстафий принял от него божественное крещение5.
Сделавшись христианином, Евстафий проводил богоугодную жизнь, как и подобает истинному христианину: он проводил всё время в посте, молитвах и доброделании.
Сей Евстафий также состоял на службе у князя Ольгерда. Однажды Ольгерд рассматривал и решал дела своего княжества, а Евстафий, как полагалось ему по его должности, предстоял пред ним. Взглянув на Евстафия, князь увидел, что у него на голове длинные волосы (надо заметить, что у тех язычников, воздававших божеское поклонение огню, был обычай особенным образом часто остригать голову и бороду; блаженный же Евстафий, так как отвергся их нечестивой и безумной веры и принял крещение, носил длинные волосы на голове своей). Князь спросил его: – ни христианин ли он. Когда Евстафий в ответ на это открыто исповедал себя христианином, то князь сильно разгневался и, желая отвратить Евстафия от Христовой веры, стал принуждать его сесть мясо. Святой же не только не съел предложенного, но даже не захотел и посмотреть на мясо, так как тогда был пост пред праздником Рождества Христова и кроме того была пятница6.
Тогда князь пришел в еще большую ярость и повелел без милосердие бить святого юношу железными палками. Святой переносил эти мучение столь мужественно, что не только не вскричал, но не издал даже ни одного стона и из его глаз не скатилось ни одной слезы; – он только благодарил Бога, что Он сподобил его пострадать за Свое святое имя.
Такое мужественное и терпеливое перенесение страданий святым снова привело князя в сильнейшиий гнев, и он повелел лить в уста мученику самую холодную воду (в это время была суровая зима), так что тело его посинело от сильного холода. Тем не менее святой не повиновался княжескому повелению и не вкусил мяса. Затем князь повелел подвергнуть мученика более тяжким мучениям: ему разбили и раздробили кости на ногах – на ступенях и голенях, содрали волосы с головы вместе с кожей и отрезали нос и уши.
Так мучили святого три дня; однако он как бы не ощущал никакой боли, не стонал и даже лицо его не обнаружило ни малейшего страдания; он всё время с любовью беседовал с христианами, плакавшими при виде его страданий и говорил им:
– Не плачьте, братия, о мне, видя, что мое тело земное раздробляется среди мучений, ибо я надеюсь получить от Христа Господа Бога нашего тело нерукотворенное, пребывающее вечно на небесах.
Между тем князь, видя, что ничего не может достигнуть мучениями, осудил мученика на смерть, повелел повесить его на том же дереве, на котором были повешены в том же году вышеназванные два святые мученика, – Антоний и Иоанн. Слуги, взяли святого Евстафия, уже едва живого, и повели на смерть. Святой же мученик Евстафий, несмотря на то, что его бедра, ступни и колени были раздроблены, укрепляемый помощью Божиею, шел как совершенно здоровый, бодро и скоро, не только не отставая от ведущих его, но даже и обгоняя их.
Когда все приблизились к вышеназванному дереву, то слуги мучителя обвили шею святого веревкой и повесили его. Так и сей страдалец за Христа предал свою святую душу в руки Божии, месяца декабря в тринадцатой день7. Его честное тело было оставлено висеть на дереве близко от земли, чтобы его могли съесть звери и хищные птицы, но ни один зверь и ни одна птица не приблизились к телу, ибо Бог охранял его. Спустя же три дня оно в целости было взято верующими и с честью предано погребению, недалеко от того места, где были погребены ранее пострадавшие, упомянутые выше, два святых мученика.
Достойно примечания то обстоятельство, что после кончины святых, никто из преступников, осужденных на смерть, не был повешен на дереве том, ни похоронен около него (так как Бог прославляет всегда Своих мучеников). Хотя это место и было предназначено для казни и все осужденные на казнь умирали там, однако после страдания и смерти святых, на том месте не был казнен ни один преступник.
По прошествии нескольких лет, когда в том городе умножилось число христиан и святая вера со дня на день росла и крепла, верующие собрались вместе и, придя к князю, просили его отдать в их распоряжение то место, где приняли блаженную кончину три упомянутых святых мученика. Князь, по устроению Божию, согласился на просьбы христиан и отдал им просимое место. Христиане, срубив дерево то, построили на его месте Церковь во имя Пресвятой Троицы, в честь и славу Отца и Сына и Святого Духа8, причем поставили святой престол на том самом месте, где раньше росло дерево. В эту церковь и были внесены мощи святых мучеников Христовых – Антония, Иоанна и Евстафия, для прославления Бога, в Троице Святой славимого, Коему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и во веки веков. Аминь.
Примечание:
1) Город Вильна основан в XII в., а по другим известием, даже в X в. Но исторически известным он становится только в нач. XIV в. (ок. 1323 г.), как столица великого князя литовского и русского Гедимина. В настоащее вреие Вильна представляет из себя большой со стотысячным населением губернский город, принадлежащий России.
2) Поклонение огню, вообще распространенное в древности, имело место и в языческой Литве. Оно состояло собственно в поклонении богу огня, грома и молнии – Перуну, в честь которого в Вильне был выстроен в 1285 г. довольно обширный храм.
3) До принятия христианства Антоний и Иоанн носили языческие имена: Нежило и Кумец.
4) Ольгерд, князь литовский, правил с 1341 г. по 1377 г. Незадолго до вступления на княжение, Ольгерд принял христианство, но сделал это аз житейских расчетов, желая завладеть княжеством Витебским, принадлежавшим русской княжне Марии Ярославне, на которой Ольгерд и женился с этою целью. Когда умерла его супруга – христианка (это было около 1346 г.), Ольгерд оставил христианство и снова стал язычником.
5) Святой мученик Евстафий был родственником святых Антония и Иоанна и до принятия христианства носил языческое имя-Крувлец.
6) Пятница (и среда) как день, посвященный святою Церковью воспоминанию крестных страданий Господа, по церковному уставу должна быть днем пощения.
7) Кончина святого Евстафия и упомянутых ранее Антония и Иоанна последовала в 1347 году.
8) Мощи святых мучеников в настоящее время покоятся в Виленском Свято-Духовом монастыре, куда они были перенесены в 1826 г.
Тропарь, глас 4
Иже земных чести и славы отвергшеся доблии и честнии страдальцы, веры ради крепко и мужественно муки претерпесте, на смерть себе вдавше за Живот всех Владыку. Темже и Христос преславно, столпом облачным с небесе вас озари и, почестьми и венцы от Престола Славы венча, со Ангелы Тому предстояще, молите спастися душам нашим.
Кондак, глас 3
Отеческую прелесть оставльше святии, приведостеся Христови, всем души усердием стасте мужемудренно до смерти, темже и взясте, победы почесть воистинну, о всех Владыку нашего непрестанно моляще.
Святые Антоний, Иоанн и Евстафий были первыми православными, пострадавшими за веру во Христа в 1347 году, в те времена, когда Литва была страной языческой. Все трое были местными состоятельными людьми из окружения Великого Литовского князя Альгирдаса (Ольгерда).
Он был женат первым браком на витебской княжне Марии Ярославне. Выдавая Марию за язычника Альгирдаса, витебские князья поставили условие: православная может стать женой только единоверца. Альгирдасу пришлось принять святое крещение с именем Александр, хотя от своих он это скрывал и вел себя как язычник. Два брата - Кумец и Нежило, служившие при дворе Альгирдаса, сначала тоже поклонялись языческим богам. Но вот услышали они проповедь православного священника Нестора, духовника княжны Марии Ярославны, который приехал из Витебска в Вильну вместе с ней, и пожелали принять Христову веру. Нестор крестил братьев. Старший из них – Кумец принял христианское имя Иоанн, а младший Нежило – имя Антоний. Крещение было негласным, но долго таиться братья не могли: они отпустили бороды, стали соблюдать посты. Когда языческие жрецы убедились в том, что Иоанн и Антоний - христиане, они стали требовать от Альгирдаса наказать отступников в назидание другим.
На уговоры князя раскаяться перед язычниками братья не поддавались, и их бросили в темницу. Целый год братья томились в заключении. То ласками, то угрозами жрецы пытались вернуть их к идолопоклонству, но Иоанн и Антоний были тверды в христианской вере. Однако настал момент, когда пал духом Иоанн, не выдержав испытаний. Через жрецов он попросил князя освободить его из темницы, обещая исполнить все княжеские повеления. Обрадованный князь выпустил на свободу обоих братьев и снова приблизил их ко двору. Но теперь они вели себя по-разному. Старший, Иоанн, внешне ничем не отличался от язычников, хотя в душе оставался христианином и тайно молился Господу. Младший же, Антоний, продолжал исповедовать Христа открыто, будто не страшился мучений. Однажды жрецы решили испытать братьев. В пятницу, день постный для христиан, они были приглашены к княжескому столу, где и им предложили отведать мясного. Иоанн ел как все, а Антоний отказался, открыто объявив себя христианином. За свой протест он вновь был заключен в тюрьму.
Незавидным оказалось положение Иоанна при княжеском дворе. Язычники презирали его за непостоянство, а плененный кровный брат отказался с ним общаться. Иоанна мучили угрызения совести. Он пришел к пресвитеру Нестору с покаянием, умоляя примирить его с младшим братом. Пресвитер просветил его, открыв, что общение между братьями может возобновиться только в том случае, если Иоанн публично объявит себя христианином. Иоанн осознал глубину своего греха перед Господом и в присутствии Альгирдаса и его придворных решительно заявил, что верит во Христа Спасителя и за веру готов отдать жизнь. Так Иоанн вторично разделил участь брата.
Тюрьма, где содержали Антония и Иоанна, превратилась в рассадник христианства. К ней стекался народ, чтобы уви-деть исповедников новой веры и послушать их проповеди о Спасителе. Многие, прикоснувшись к свету Евангельской истины, принимали святое крещение. Жрецы, узнав, какое влияние оказывают братья на окружающих, решили окончательно расправиться с ними. После жестоких пыток Антония казнили. Он был повешен на дубе. Это произошло 14 апреля 1347 года. Расправа над Иоанном была на время отложена – Альгирдас надеялся, что тот проявит прежнюю слабость и отречется вторично. Но Иоанн остался непреклонным и 24 апреля принял смерть на том же дубе, что и его брат.
При дворе Альгирдаса служил также родственник братьев, молодой воин по имени Круглец. Пресвитер Нестор крестил его с именем Евстафий. Это, уже третье обращение в христианство среди придворных, привело Альгирдаса в ярость. За Евстафием началась слежка. Последнее испытание ему устроили в Рождественский пост – предложили мясное за княжеским столом. Евстафий открыто заявил, что он –христианин и в посту не может есть скоромное...
Мучили Евстафия долго и изощренно: юношу били железными прутьями, обливали ледяной водой, отрезали ему нос и уши. В те времена пытки устраивались при большом стечении народа. И было немало свидетелей тому, что никакие истязания не могли заставить Евстафия отречься от христианской веры. Не сломленный духом, он принял смерть 13 декабря 1347 на дубе, уже ставшем Голгофой для Антония и Иоанна. Язычники не подозревали, что преследуя христиан, они сами служат распространению веры в Спасителя. Доблестная смерть бывших приближенных князя многих убедила в истинности их веры. Лобное место, где пострадали мученики, Альгирдас вынужден был отдать христианам. Они построили здесь храм во имя Святой Троицы. Туда перенесли мощи свв.Антония, Иоанна и Евстафия, хранившиеся первоначально в ныне не существующей Николаевской церкви. По преданию, останки святых лежали в гробу, сделанном из дуба, освященном гибелью мучеников.
Нетленность тел страдальцев, чудеса и исцеления, происходившие от мощей, убедили христиан в том, что Господь причислил их к лику святых в Своей Небесной Церкви. Православные обратились к Константинопольскому патриарху Филофею, которому канонически подчинялась Литовская церковь, с прошением, чтобы и в Церкви земной было разрешено поминать угодников Божиих, как святых. В 1374 году мученики Антоний, Иоанн и Евстафий после перенесения частиц их мощей в Константинополь были канонизированы к местному почитанию.
Частицы мощей Виленских мучеников были помещены в кресте, подаренном Патриархом Филофеем преподобному Сергию Радонежскому, о чем сообщает «Житие» преподобного, а также запись на деревянном футляре ХУ11 века, изготовленном специально для этого креста. В Московском Кремле, в Оружейной палате, хранится экспонат - праздничное облачение митрополита Фотия (1410-1431 г.г.) - саккос. Среди вышитых на нем изображений есть фигуры свв. Антония, Иоанна и Евстафия с крестами в руках. Собор 1549 года подтвердил канонизацию Виленских мучеников. В первопечатном русском Типиконе 1610 года помещены тропарь и кондак святым виленцам и указано совершать службу Виленских мучеников. Под 14 апреля (ст. стиля) память Виленских мучеников отмечена в Месяцеслове середины 50-х годов ХVII века Симона (Азарьина). По новому стилю это 27 апреля.
Нам хорошо известны подробности земной жизни свв.Виленских мучеников во многом потому, что их «Жития» возникли вскоре после причисления этих борцов за веру Христову к лику святых. Известны пять вильнюсских «Житий» свв. Антония, Иоанна и Евстафия на церковнославянском языке, причем старейший список относится к ХV веку. Существуют списки также на сербском языке - Белградский (ХV век) и Венский (ХVI век), есть Похвальное слово свв. мученикам на греческом языке М.Вальсамона (ХVI век). «Жития» Виленских угодников Божиих отличаются от канонических образцов этого жанра тем, что рассказывают о них как о новомучениках. В письменных свидетельствах речь идет о людях, еще живущих в народной памяти. Называются языческие имена, которые они носили до святого крещения, приводятся подробности их внешнего облика, мотивы поступков, есть даже индивидуальные характеристики каждого.
В «Житиях» указаны конкретные исторические лица и события, даны живые картинки тогдашнего быта с описанием нравов, царивших при дворе Великого Литовского князя Альгирдаса. Сербские списки сообщают, что Свято-Троицкую церковь на месте казни мучеников строили «безчисленные» пленники, которых Альгирдас привез в результате успешного похода на Москву в 1368 году. Решили возводить этот храм не только по настоянию Иулиании, княжны Тверской, второй жены князя Альгирдаса, но и по просьбе пленников-христиан. Сам Альгирдас указал им место постройки: на возвышении, где стоял дуб, – «место висельное». Сообщается также, что в тайном погребении святого Евстафия, погибшего позднее двух собратьев-христиан, участвовали и новокрещеные в христианской вере сыновья Альгирдаса. Об этом буквально сказано: «втаи новопросвещенны синове мучителя нощию честние его мощи вьзмише втаи проводише с некыими верными». Посмертная судьба мучеников была такой же не простой, как и судьба их родного края.
После Брестской Унии 1596 года православные церкви Вильны были взяты под контроль униатами, в 1609 году Свято-Троицкий монастырь с храмом отошел к Базилианскому ордену. Мощи свв.Антония, Иоанна и Евстафия монахи-базилианцы скрыли в потаенном месте. Их удалось обнаружить и перенести в церковь Свято-Духова монастыря лишь в 1655 году, когда в ходе войны России с Польшей царь Алексей Михайлович взял литовскую столицу, а воевода Шаховской организовал успешные поиски святых мощей. Через 6 лет русские войска покинули Вильну, и вновь возникла опасность, что православные могут лишиться своей священной реликвии, связующей земную и небесную части единого церковного народа древней Литвы. Поэтому наместник Свято-Духова монастыря архимандрит Иосиф Тукальский решил скрыть мощи в пещере под главным алтарем храма Святого Духа и заделал вход в нее. Для ориентира он поставил над склепом в иконостасе икону свв. Антония, Иоанна и Евстафия. Время показало, что такие предосторожности не были напрасны.
Только более чем через полтора века произошло новое обретение святых мощей, местонахожденя которых никто не знал. Вот как это случилось. Дочь русского императора Павла I Александра Павловна была замужем за венгерским эрцгерцогом Иосифом, а духовником при ней состоял иеромонах Герман. Будучи как-то в Константинополе, о.Герман получил доступ к Патриаршему архиву. Среди прочих документов он обнаружил донесение наместника Свято-Духова монастыря Иосифа Тукальского, сообщавшего, когда и где он спрятал святые мощи. Через несколько лет, возвращаясь из Венгрии в С.-Петербург, о. Герман специально заехал в Вильну и рассказал тогдашнему наместнику Свято-Духова монастыря архимандриту Иолю Котовичу обо всем, что ему открылось в Кон-стантинополе. Было это в 1814 году. И действительно, наместник монастыря нашел в указанном месте мощи святых. Но пока не пришло разрешение от высших церковных властей, архимандрит не мог выставить святыню для всеобщего поклонения.
К мощам угодников Божиих были допущены только очень немногие лица и среди них, согласно рассказам очевидцев, некая госпожа Гутовская, муж которой был разбит параличом. Женщина горячо молилась у мощей мучеников, прося Господа об исцелении супруга. Молитва была услышана - вскоре ее муж совершенно выздоровел. Это чудесное исцеление произвело сильное впечатление, и православным очень хотелось, чтобы мощи Небесных заступников стали доступными для всех страждущих. Как полагалось, составили донесение в Священный Синод Русской Православной Церкви, и по Указу императора Николая 1 была назначена особая Комиссия для освидетельствования мощей. Выводы Комиссии подтвердили подлинность останков страстотерпцев, и в 1826 году решением Синода святые мощи были открыто выставлены в подземной пещерке Свято-Духовской церкви для поклонения всем верующим.
Но вход в пещерку был неудобным, лестница спускалась туда почти отвесно. При митрополите Иосифе Семашке в 1850 году приступили к оборудованию пещерной церкви в Свято-Духовом храме. В ее устройстве приняли участие многие состоятельные люди, которых по сей день поминают за богослужениями как «благодетелей святого храма сего». Значительное пожертвование внес почетный гражданин далекого Иркутска Ефим Андреевич Кузнецов. Иконостас выполнялся по эскизам самого владыки Иосифа, иконы написал академик Иван Хруцкий. Над входом в пещернyю церковь, которая была освящена 14 апреля 1851 года, поместили образ святых Виленских мучеников работы академика Скотти. Над входом в пещернyю церковь, которая была освящена 14 апреля 1851 года, поместили икону святых Виленских мучеников работы в богатой раме, написанную академиком Михаилом Скотти, известным в России живописцем, чьи лучшие работы пробрел с.-петербургский Русский музей.
...Через год в день памяти святых виленцев их честные мощи были переложены в новую раку. Это событие сопровождалось архиерейским служением и Крестным ходом со святыми мощами вокруг главного храма Святого Духа. Множество богомольцев сопровождало этот Крестный ход. На торжественном молебне митрополит Иосиф Семашко произнес знаменательные слова: «Бог не без особенной цели сохранил нам сии святые мощи Виленских мучеников... Наша святыня есть древнее знамя, дарованное Богом для спасительного соединения в здешней стране ее сынов православных»...
Так с середины XIX века мощи Виленских угодников Божиих стали символом, собирающим православных людей края. К помощи Небесных покровителей верующие с особой надеждой обращались в годы испытаний. Когда началась Первая Мировая война, глава Виленской и Литовской епархии архиепископ Тихон (Беллавин) послал в Священный Синод ходатайство с прошением совершить такие действия: во-первых, 14 сентября 1914 года, на праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня, обнести вокруг храма Святого Духа мощи святых мучеников Антония, Иоанна и Евстафия; во-вторых, совершать таковое обнесение каждый год 14(27) апреля, в день памяти Божиих угодников.
25 сентября 1914 года Российский Император Николай II, сделав в Вильне остановку по пути с фронта в С.-Петербург, посетил Свято-Духов храм и приложился к мощам свв. мучеников. От владыки Тихона самодержец принял в благословение икону Виленских святых. В ноябре того же года при посещении литовской столицы к мощам святых Виленских мучеников прикладывались царственные сестры милосердия - Государыня Императрица Александра Федоровна с августейшими дочерьми Ольгой и Татьяной.
А 9 мая 1913 года на освящении в Вильне Константино-Михайловской (Романовской) церкви, возведенной в честь 300-летия Царствующего Дома Романовых, присутствовала Великая княгиня Елизавета Федоровна. Тогда Виленскую епархию возглавлял архиепископ Агафангел (Преображенский), который благословил Елизавету Федоровну иконой Виленских мучеников. Ректором Литовской Духовной семинарии был архимандрит Иоанн (Поммер), впоследствии в сане архиепископа возглавлявший Православную общину Латвии. Случайно ли, что после благословения у святых Антония, Иоанна и Евстафия, пострадавших от язычников, к мученическому венцу взошли Царская семья (святые страстотерпцы) и Великая княгиня Елизавета Федоровна (прославленная Русской Православной Церковью как преподобномученица Елисавета) - в 1918 году, святитель Тихон - в 1925 году, святитель Агафангел - в 1928 году, Иоанн (Поммер) – священномученик Иоанн, архиепископ Рижский – в 1934 году. Все они канонизированы Русской Православной Церковью как святые, потерпевшие от богоборцев.
В ходе Первой Мировой войны, когда стало очевидным, что Вильна падет под напором немцев, во избежание надругательств над святыней, по распоряжению архиепископа Виленского и Литовского Тихона 9 августа 1915 года мощи свв. мучеников Антония, Иоанна и Евстафия были отправлены в Москву. Вот как скорбные минуты прощания виленцев со святыней описывает в своем дневнике тесно общавшийся с владыкой Тихоном житель литовской столицы генерал А.В.Жиркевич.: «9 августа 1915 г... В Духовом монастыре архиерей Тихон служил перед отправкой мощей св.мучеников в Москву. Три гроба с мощами, в цветах, стояли рядом посреди церкви. Народ с плачем прикладывался к ногам Божьих угодников. Было необыкновенно торжественно - трогательно... Всюду почти уже сняты колокола... Извозчиков почти нет. Выбираются последние жители, кто еще может выбраться... Солдатики-казаки в госпитале волновались, недоумевая, почему их не отправляют подальше от Вильны. Они боятся налета немецкой авиации и плена. Я их успокоил, как мог. Всюду или мертвая тишина, или тревога»...
В своей «Автобиографии» (1923 год) Жиркевич приводит еще некоторые подробности последного молебствия в Вильне у святых мощей: «Владыка все заметил: и прикладывающегося к мощам Жиркевича, и подавленно скорбное настроение толпы, проходившей мимо него, стоявшего в соборе на возвышении, для прощания со святыми. По словам его, тела мучеников, из общей раки вынутые и положенные в отдельные деревянные, походные гроба, напомнили ему времена революции, когда ему приходилось отпевать сразу несколько жертв, солдат, городовых, павших от бомбы революционеров»...
Трудно переоценить степень участия святителя Тихона в посмертной судьбе Виленских мучеников. По его благословению иеромонах Свято-Духова монастыря Досифей (Жидков) сопровождал мощи угодников Божиих в Москву, а затем присматривал за ними в Донском монастыре, в Малом соборе которого они были выставлены для поклонения. В день памяти свв Антония, Иоанна и Евстафия. 14 апреля 1916 года в Донском монастыре владыка Тихон совершил богослужение и акафист свв. Мученикам. По свидетельству современников, «в монастыре был словно Вильно»». В храм к своим родным святыням собрались многие беженцы из Литвы.
Промыслом Божиим в ноябре 1917 года на Поместном Соборе Русской Православной церкви святитель Тихон был избран Патриархом Московским и всея Руси. Но и являясь Первоиерархом РПЦ, он не оставлял своими заботами литовскую паству. Подтверждением этому служит участие Святейшего в 1920 году в так называемом «Процессе Виленских угодников», который проходил в Московском городском суде.
...К мощам в Донской монастырь попрежнему стекались богомольцы, обращаясь к ним с молитвами о заступничестве и исцелениях. Однако с приходом Советской власти в России была развернута кампания по уничтожению останков православных святых. 1 февраля 1919 года Наркомат юстиции издал постановление об организованном вскрытии мощей. Раки с останками святых стали кощунственно ворошить; составлялись протоколы вскрытий, людям внушалось, что нетленных мощей не существует, и священнослужители обманывают народ, призывая его поклоняться человеческому праху. Патриарх Тихон решительно протестовал против таких действий, в своем Обращении (20.03.1919г.) к Председателю Совета Народных комиссаров В.И. Ленину по поводу «Кампании по вскрытию мощей» он писал: «...Вскрытие мощей Нас обязывает встать на защиту поругаемой святыни и отечески вещать народу: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам»...
Но власти продолжали свое черное дело: свв. мощи вывозились в музеи, где их помещали вместе с мумиями и скелетами животных. Угроза надругательств нависла и над останками Виленских святых. Святитель Тихон, упреждая действия советских «экспертов», благословил управляющего Донским монастырем архиепископа Назария (Кириллова) произвести проверку состояния мощей свв. Антония, Иоанна и Евстафия. Вывод церковной экспертизы гласил: «Мощи свв. Виленских угодников представляют типичные мощи святых, почитаемых Православной Церковью».
Еще какое-то время эти свв.мощи литовских первохристиан попрежнему были доступными для поклонения. Была среди богомольцев и Евдокия Волкова, нянечка московской Голицынской больницы, мать пятерых детей. Недавно она потеряла мужа, и у Виленских угодников Божиих не раз просила утешения и помощи. Однажды Евдокия стала свидетельницей исцеления больной женщины у раки с мощами Антония, Иоанна и Евстафия. Чудо так подействовало на Евдокию, что она решила попытаться найти возможность для переправки частиц мощей к себе на родину, на Смоленщину, в Гжатск.
Волковой удалось встретиться с Патриархом Тихоном. Он очень внимательно отнесся к упованию мирянки, и по благословению Святейшего икона свв. Виленских мучеников из Смоленского женского Владимиро-Екатерининского монастыря (Гжатск) была привезена в Москву, в нее вложили частицы мощей свв. Антония, Иоанна и Евстафия, а затем иеромонах Досифей доставил икону в Гжатск. В докладе Патриарху настоятельница Владимиро-Екатерининской обители игумения Серафима сообщала: «Тотчас же принесли к образу святых Виленских мучеников больного пятнадцатилетнего мальчика, у которого два года как ноги были без движения. Отец больного на руках поднес мальчика к образу мучеников, он приложился к святому их лику и тут же почувствовал движение в своих ногах и встал. Теперь этот мальчик ходит без помощи других».
К тому времени Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК) уже произвела обыск в канцелярии Патриарха Тихона и в его покоях. Была изъята вся переписка Святейшего с архиереями по поводу осквернения святых мощей во многих уголках России. Советская власть вознамерилась устроить показательный суд с целью публичного обвинения Церкви «в шарлатанстве, фальсификации и эксплуатации темноты», и 3 июля 1920 года в Москве открылся «Процесс Виленских угодников».
Перед судебным разбирательством Обвинение заручилось собственным освидетельствованием останков Виленских мучеников – был составлен «Акт осмотра мощей св.Виленских угодников, 23 мая 1920г.», гласивший:
«1920г. мая 22 дня в Собор Донской Богоматери явились: врач Грунганд, затем представитель Совнарсуда, Замоскворецкого Совдепа, представители ВЧК (двое), следователь по важнейшим делам Наркомюста Шпицберг, заведующий местною советскою фермой. От верующих несколько человек. В соборе находились епископ Варнава, архимандрит Алексий, иеромонахи (следует перечисление этих лиц –авт)...
Все трупы оказались в одинаковой степни разложения. Полное отсутствие распада объясняется, по заключению врача Грунганда, нарочитою мумификациею (омылением). Врач взял для дальнейшего анализа 2 куска наружных покровов трупов для дальнейшей экспертизы – с целью выяснения более точно продолжительности мумифицированного состояния покровов... Характер распада, отсутствие порошкообразного общего вида, доказывает, что мумификация ни в коем случае не соответствует сроку предполагаемой смерти так называемых угодников, имевшей место в 1347 году. Более точное определение срока мумификации может дать исследование тканей путем микроскопического аназиза и анализа химического.
В настоящий уже момент положительно можно констатировать, что эти три мумии, по общей картине их, – опровергают с научной точки зрения всякие утверждения и предположения о принадлежности этих мумий лицам, кои могли скончаться в средине 14 столетия».
В деле фигурировали протоколы допросов лиц, причастных к предмету судебного разбирательства, и, в частности, следующие.
«Я, следователь по важнейшим делам Наркомюста И.А.Шпицберг, допрашивал свидетеля по настоящему делу по обвинению иеромонаха Досифея, игуменьи Серафимы и др. в контрреволюционной деятельности и шантажах под религиозным долгом при чем они показали:
Протокол допроса по «Делу Виленских угодников» 15.05.1920.
«Я, Досифей, в миру Дмитрий Кузьмич Житков (Москва,Донской монастырь), 46 лет, иеромонах, ныне кладбищенский сторож.
В 1915 году Св.Синод приказал архиепископу Виленскому Тихону (ныне Патриарху) вывезти мощи святых угодников Ионна, Антония, Евстафия в Москву, в Донской монастырь. Архиепископ послал с этими мощами меня, с игуменом Иосифом, ныне уехавшим в Могилевскую губернию в какой-то монастырь. 9 августа 1915 года мы вывезли мощи из Вильно, из Свято-Духовского монастыря, где они лежали в бронзово-посеребренной раке. Мы взяли три трупа, покрыли в отдельности, - и положили их в гроб и привезли в специальном вагоне, данном военными властями для этой цели. Мощи виленских угодников нетленны, хотя некоторые члены и поддались тлению.Чудеса этих мощей были: были таковые и при мне. Например одна женщина, не знаю ее фамилии, что у нее было 10 лет скрюченные руки. Она помолилась у угодников, приложила руки к мощам и исцелилась. Не помню других случаев.
Я монах с 1909 года. Ранее занимался крестьянством. Книжку «Страдания мучеников» и Акафист заказывал нам бывший игумен Иона, ныне возвратившийся в Вильно, в количестве мне неизвестном. За книжки платил кто сколько хотел. Игумен Иона выехал в Вильно уже при Советской власти. В 1915-1916 г.г. было большое поклонение вокруг этих мощей и клал за молебен православный народ – кто сколько хотел. В церкви около мощей стояли кружки для сбора.Монахов приехало из Вильно из тех, кто сейчас налицо: я, иеромонах Епифаний и архидиакон Марк. Все трое живем в Донском монастыре. Доход от мощей разделяется на всех монахов. Третью часть отдаем патриарху. Сейчас народ стал другой. Бывают дни, что церковь не собирает ни одного посетителя. Когда приходят верующие и просят приложиться к мощам, то мы открываем стеклянную крышку и верующие по их желанию целуют ножки, вернее сказать чулки и туфли угодников.
Угодники покоятся в нижних полотняных белых рубашках, а сверху в сюртуках, так как были привезены Литовским князем. Я сам видел тела угодников, грудь и живот – с кожей, ноги и бока с кожей. Этой зимою от угодников Виленских архиепископ Назарий, бывший настоятель Донского монастыря, отрезал частицу мощей от ножек – согласно особому разрешению партиарха Тихона для антиминса в какую-то церковь. Перед отрезанным кусочком мощей архиепископ Назарий отслужил молебен мученикам.Найденные у меня при обыске 30 тыс. рублей мною нажиты трудом на каладбище и службой в соборе. Мы туфли и чулки от мощей меняем приблизительно через месяц, так как они портятся от поцелуев верующих».
Архимандрит Алексий (Палицин) показал: «Подлинный акт о состоянии мощей Виленских угодников архиепископом Назарием (настоятелем) был доставлен в патриаршее управление около года назад. Осмотр этот составлял сам Назарий – по указанию патриарха Тихона. Смысл этого Акта в том, что мощи виленских мучеников сохранившиеся. Вся процедура нового освидетельствования мощей, чтобы доказать, что первоначальный Акт – подделка, то есть обман, то есть фальсификация, то есть дело – подсудное».
В ходе судебного разбирательства мощи именовались не иначе, как «мумифицированные трупы». Акт вскрытия раки, составленный в Донском монастыре, был признан подложным, и суд пытался доказать неправомерность церковной канонизации Виленских мучеников. Служители культа обвинялись в «инсценировке чудес и спекуляции на почве религиозных суеверий среди отсталых крестьян», а следствием их действий является «одурманивание и обкрадывание народа».
В суд в качестве свидетеля был вызван Патриарх Тихон. Святейший открыто протестовал против вторжения гражданских властей во внутреннюю жизнь и верования Церкви. Однако в ходе судилища Предстоятель РПЦ из свидетеля превратился в обвиняемого: прокурор называл его главным виновником «одурманивания народа» и утверждал, что он – «лицемерный и хитрый монах». Патриарх публично обвинялся в спекуляции свечами в Иверской часовне, и, как глава Церкви, в косвенном участии в «религиозном шантаже», который инкриминировали иеромонаху Досифею и игумении Сарафиме. Против Святейшего было решено начать судебное расследование.
Святитель Тихон пишет в частном письме (10.О8.1920г.) архиепископу Назарию (Кириллову), бывшему наместнику Донского монастыря, в 1919 г. проводившему обследование останков Виленских угодников: «Был суд по делу отца Досифея и игумении Серафимы, настоятельницы монастыря, куда в прошлом году была пожертвована икона виленских мучеников и частица их мощей. Я был вызван в качестве свидетеля, но всыпали не меньше, чем обвиняемым. Привлекают вас... за подложный акт вскрытия мощей. Прошу ваших молитв. Патр. Тихон».
В результате «Процесса...» иеромонахаДосифея осудили на пять лет лагерей. Но «в связи с пролетарским происхождением, с неразвитостью и некультурностью и в связи с Первомайской амнистией» лагерь ему заменили принудительными работами. Волкову, «как несознательную», было решено «изъять из общества до окончательной победы трудящихся..., передать в приют и содержать за счет государства». Суд также постановил: «...Так называемые «мощи виленских угодников», а в действительности «мумифицированные трупы», передать в музей древностей... Брошюры «Страдания виленских угодников», конфискованные в Донском монастыре, уничтожить...Приговор окончательный».
Патриарх Тихон и после этого «образцово-показательного» суда продолжает выступать против осквернения останков православных святых, приводя аргументы в пользу их неприкосновенности. Святейший обращается к председателю ВЦИК М.И. Калинину (копия – председателю Совнаркома В.И.Ленину): «...Что же касается постановления суда о передаче виленских мучеников в музей, то я со всей решительностью протестую против этого... Мощами я почитаю всякий останок угодника, будь то прах, кость или сохранившееся тело... Свв. мощи - предмет культа, им место в храмах, а не в музеях. Никакого обмана и подделок при освидетельствовании их не оказалось, и подвергать их «ссылке» не за что. Да и помимо всего мощи сии находятся здесь временно: они (эвакуированы из Вильны в 1915 г.), не составляют собственности РСФСР, а принадлежат Церкви, находящейся в Литовском государстве, и подлежат возврату в Вильну»...
25 августа 1920 г. выходит Постановление Народного Коммисариата юстиции о ликвидации мощей, где говорится: «...По почину и настойчивому требованию самих трудящихся массс ... (перечисляются области России-авт.) произведено 58 вскрытий так называемых «нетленных» мощей. Вскрытия эти...раскрыли целый ряд мошеннических действий, при помощи коих служители культа обманывали народные массы....Серебряные гробницы, блистающие драгоценными камнями, содержат в себе или истлевшие, превратившиеся в пыль кости, или имитацию тел с помощью железных каркасов, обмотанных тканями, ваты, окрашенного в телесный цвет картона. Вот то, чему архиереи и монахи заставляли поклоняться загипнотизированные массы почитать за нетленные тела, и во имя чего приносить свои трудовые копейки в церковные карманы....Судебное расследование по делу иеромонаха московского Донского монастыря Досифея и др. показало, что мощи так называемых виленских угодников Антония, Иоанна и Евстафия, пересланные гр. Беллавиным (в монашестве патриархом Тихоном) из Вильно в Москву при царизме, представляют из себя мумифицированные трупы, в чем ныне может удостовериться всякий, осмотрев эти мумии в Музее Народного комиссариата здравоохранения (Москва, Петровка,14)...
Революционное сознание трудящихся масс протестует против того, чтобы мумифицированные трупы, или останки трупов, или имитация трупов в Советской России могли быть представлены для эксплоатации масс церковным организациям в их свободное распоряжение в нарушение порядков общежития и к оскорблению чувств всех сознательных граждан.
...Наркомюст предполагает к исполнению следующее: 1. Местные исполкомы при соответствующей агитации последовательно и планомерно проводят полную ликвидацию мощей, опираясь на революционную сознательность трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешительности и половинчатости при проведении своих мероприятий.
2. Ликвидация названного культа мертвых тел, кукол и т.п. осуществляется путем передачи их в музеи.
Подписал: Народный Комиссар Юстиции Курский».
25 августа 1920 года
Отреагировал на «Процесс...» и председатель ВЧК (Всероссийской Чрезвычайной Комиссии) Ф.Э.Дзержинский. В его Письме к председателю ВЦИК М.И.Калинину (Сентябрь 1920 г.) говорится:
«ВЧК получив от Вас телефонограмму за №...., уведомляет Вас, что в данное время патриарх Тихон находится под домашним арестом и в 8-м отделе Наркомюста ведется следствие по обвинению его в спекуляции, которое в последних числах сентября, или в первых ноября будет передано в народный суд для слушания.
Как создание следствия и судебного процесса, так и факт домашнего ареста над патриархом Тихоном есть просто результат политики, ведущейся ВЧК и Наркомюстом по отношению к духовенству, заключающейся частью в дискредитации духовенства (выделено авт.) и лишении их возможности устраивать торжественные богослужения, привлекающие массы богомольцев и являющиеся рассадником религиозной, и до некоторой степени антисоветской политической агитации. Те обстоятельства, что ведутся следствия и устраиваются судебные процессы... мы были последовательны и говорили, что раз он находится под судом и домашним арестом, мы разрешения на службы давать не можем».
Власти не вняли призывам Святейшего, а поступили так, как предписывал судебный приговор. Из Донского монастыря мощи свв. Антония, Иоанна и Евстафия переместили в качестве экспоната в Музей здравооохранения на Петровке, как тогда называли – «гигиеническую выставку». Вначале над витриной с останками Виленских cвятых поместили такую надпись: «Эти три мумифицированные трупа приписываются церковью без всякого основания Иоанну, Антонию и Евстафию, которые якобы погибли в борьбе за православие против язычников и католиков в 1347 году. Подлинных доказательств, чьи эти трупы не имеется. В 1920 году народным судом было установлено, что иеромонах Досифей и игумения Серафима использовали эти трупы в целях религиозного обмана и противореволюционной агитации. Пусть здесь эти трупы неизвестных людей послужат к просветлению народного сознания».
Со временем, когда подробности «Процесса Виленских угодников» уже стушевались, содержательную часть текста музейной витрины заменили на более лаконичную: «.Эти трупы неизвестных людей, которых церковники называют Виленскими мучениками, пострадавшими в Вильне в 1347 году», но при этом добавили два запретительных пункта: «Строго воспрещаются всякие проявления культа» и «Здесь строго воспрещается курить».
Один современник, мирянин Литовской епархии (с центром в Каунасе), после посещения музея на Петровке в начале 30-х годов делился впечатлением: «Смотрителем... была «сознательная» женщина» лет пятидесяти «из пролетариев». На вопрос одного из посетителей, как относятся люди к выставленным для обозрения останкам, она ответила: «...Есть еще много бессознательных, даже красноармейцы, которые тут крестятся и ... целуют мощи, но что с ними поделаешь. Одна необразованность»... То есть, и по признанию «сознательного элемента», глумление над останками Виленских святых не уронило их чести. Даже изъятые из храма они, как и во все времена, вразумляли колеблющихся в вере и служили утешением для верных.
Спустя два года после «Процесса...» А.В.Жиркевич, находившийся в эвакуации в Симбирске, делает такую запись в своем дневнике:
«22 августа 1922 г. «...На Петровке, в Москве, выставлены в музее здравоохранения в качестве мумий мощи святых Виленских мучеников Антония, Иоанна Евстафия, и во мне зрело убеждение, что при возвращении в Вильну, на мне лежит нравственная обязанность поднять вопрос, чтобы нетленные тела мучеников – борцов зв православие были из Советской России возвращены в Вильну. И даю обещание сделать все возможное, если на то будет соизволение... Кое-кто из народа, приходящего в музей, молится, крестится»...,
А.В.Жиркевичу удалось вернуться в родную Вильну, хотя ему и не было суждено возвратить в Литву останки свв.мучеников. Не было суждено это сделать в межвоенное время и руководству обеих частей разделенной Литовской епархии, несмотря на неоднократные запросы в столицу Советской России. В Вильнюс, в Свято-Духов монастырь, мощи свв. Антоия, Иоанна и Евстафия были доставлены из Московского музея атеистической пропаганды много лет спустя, в июле 1946 года...
Сохранились уникальные свидетельства московского профессора Михаила Филаретовича Русакова, непосредственного участника перенесения мощей Виленских чудотворцев из Москвы в Вильнюс. В его записках говорится: «В 1946 году я служил экономом в Московской Патриархии. К этому времени мощи свв. угодников Божиих, изъятые в первые годы Октябрьской революции из храмов, по ходатайству святейшего Патриарха начали возвращать на их первые места почитания и поклонения верующих. Было возбуждено ходатайство о возвращении находившихся в Московском музее атеистической пропаганды мощей свв. Антония, Иоанна и Евстафия, Виленских мучеников.Примерно 15 июля я получил личное распоряжение Свя-тейшего Патриарха Алексия сделать три гроба для отправки мощей Виленских мучеников. С двумя столярами приступил к сооружению гробов... Они были сделаны, обтянуты снаружи глазетом, а изнутри бархатом.… Я получил распоряжение направиться в музей. Кузов грузовика мы вымыли чисто-начисто, обтянули простынями, белоснежные же простыни я взял и в запас. Сам Патриарх осмотрел, как была при-готовлена машина, и одобрил мои старания. Мне нужно было приехать в музей к часу ночи. ...Меня встретил директор музея. Он подвел меня к широкой витрине с подъемной крышкой. В витрине лежали три совершенно обнаженные фигуры мучеников. Я был изумлен тем, как сохранились святые тела. Если бы мне не сказали, что я должен буду перевозить тела мучеников, то по вывороченным суставам, перекошенным частям тела и, главное, по мученическому оскалу рта, сохранившемуся мученическому выражению лиц, смело и утвердительно для себя подумал бы: да, это - мученики, великие страстотерпцы! Я стоял в благоговейном изум-лении перед сими мужественными исповедниками веры, молился и крестился…
Перемещение мощей из витрины вгробики - это была ответственнейшая часть нашего дела. Все обошлось чудодейственно благополучно.Мы вышли из музея. Шофер тихим аллюром повел машину. К Елоховскому собору мы подъехали в 4 часа утра. Настоятель собора протоиерей Колчицкий основательным образом подготовил встречу святых. Весь соборный причт в полном облачении вышел навстречу машине. Гробики приняли на руки попарно священнослужители и через алтар-ную дверь понесли в храм. Под пение причта в алтаре было отслужено с коленопреклонением первое молебствие святым мученикам. Затем гробы через отверстые Царские врата были перенесены в главный неф храма и поставлены на постаменте для поклонения и целования верующим...
Я прибыл к Патриарху к 6 часам утра... Святейший спать не ложился, дожидаясь моего возвращения. Я должен был обстоятельно доложить обо всем случившемся. Мне он сказал памятные доселе слова: «Вы, Филаретыч, не в духовном сане, светский человек, однако Господь сподобил Вас прикасаться к святыне. Пусть же святые мученики покровительствуют вам и в сей жизни земной и в жизни Небесной. Молитесь им!». Моя миссия на этом завершилась».
17 июля 1946 года на имя архиепископа Виленского и Литовского Корнилия (Попова) пришла из Москвы телеграмма следующего содержания: «Святые мощи Виленских мучеников перенесены в Собор. Сегодня совершено торжественное Богослужение, на котором возглашено многолетие архиепископу Виленскому и Литовскому с Богохранимою Его Паствою. Вместе с верующими Вашего Края радуемся этому знаменательному духовному событию. На днях посылаем вызов вашим представителям для сопровождения Святыни в родной град Святых Чудотворцев. Патриарх Алексий».
Но из Москвы в Вильнюс останки святых доставили не сразу. Когда святые мощи были выставлены в Богоявленском патриаршем соборе для поклонения верующим, жаждущих приложиться к ним оказалось так много, что святые мощи пришлось оставить в соборе на несколько дней. Чтобы.попасть внутрь собора, верующие выстаивали многочасовые очереди. Были среди них не только москвичи, но и приезжие, некоторые проделывали путь до столицы пешком.Такой исключительный подъем религиозного чувства народа вполне объясним. Ведь после Октябрьской революции в СССР верующие были лишены возможности открыто проявлять религиозные чувства. Возвращение же останков Виленских мучеников стало после 1917 года одним из первых актов передачи государством святыни Православной Церкви. 22 июля архиепископ Корнилий назначил епархиальную делегацию для сопровождения останков Виленских святых в столицу Литвы в составе архимандрита Никодима (Подрезова), протоиерея Николая Демьяновича, архидиакона Сергия Вощенко и мирянина Кирилла Владимировича Сухова. Все они в тот же день вылетели в Москву. Все они в тот же день вылетели в Москву.
Было известно, что самолет из Москвы прибудет 26 июля 1946 года на вильнюсский аэродром Порубанок. Архиепископ Корнилий обратился к Уполномоченному по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Литовской ССР за разрешением представителям всех приходов епархии встретить останки святых на аэродроме и перенести их торжественным Крестным ходом в Свято-Духов храм. Уполномоченный отказал владыке в просьбе, сославшись на то, что точное время прибытия самолета ему неизвестно...
Святые мощи Виленских мучеников были доставлены в литовскую столицу жарким июльским утром. Ни радио, ни газеты - по понятным причинам - об этом историческом событии не сообщали. Но на встречу святыни в ограде Свято-Духова монастыря и на прилегающих к нему улицах собрались тысячные толпы народа. Большинство людей не знало о том, где и как пребывали святые мощи после их эвакуации в ходе Первой мировой войны. Но каждый из них сознавал: вернулись Небесные заступники Божии! Люди исстрадались за годы войны, и в этот ясный летний день особенно остро чувствовали, что, лишь уповая на милость Божию, можно выстоять в это трудное послевоенное время. Святые мощи Виленских мучеников свидетельствовали о подвиге во имя Господне, и сам факт их возвращения укреплял людей в вере, призывал к стойкости и духовному преображению. Многие плакали, и это были слезы неизбывной радости...
У ворот Свято-Духова монастыря прибывшую с аэродрома святыню встречало монастырское и приходское духовенство во главе с архиепископом Корнилием. При всеобщем пении величания гробики благоговейно внесли в алтарь, где нетленные мощи переложили в раку, пустовавшую более 30 лет. После молебна и Божественной литургии был совершен акафист Виленским мученикам, первый акафист перед их нетленными мощами после долгой разлуки.… Праздничная литургия закончилась Крестным ходом с обнесением раки вокруг монастырского храма. С этого дня 26 июля стало большим праздником для православных Литвы - днем обретения мощей Виленских мучеников.
Вначале рака с останками виленских угодников Божиих была установлена за правым клиросом в главном храме Святого Духа. Там она пребывала до З0 января 1949 года, когда по благословению Святейшего Патриарха состоялось перенесение святых мощей в нижнюю пещерную церковь храма. Это священнодействие возглавлял архиепископ Виленский и Литовский Фотий (Тапиро) при участии городского и монашествующего духовенства. Народу в храме было до трех тысяч человек – люди стояли стеной, как на Пасху. Когда мощи вновь стали находиться в пещерке, обнаружилось существенное неудобство – богомольцы не имели возможности приложиться к святыне в любое удобное для них время, и это сделать только строго по расписанию.
При митрополите Виленском и Литовском Хризостоме (Мартишкине) собор Святого Духа был основательно обновлен. В 1996-1997 г.г. внутри и снаружи церковного здания провели косметический ремонт, а также осуществили капитальный ремонт перекрытий пола: деревянные балки были заменены металлическими, а сам пол выложен керамическими плитками. Одновременно расширили пещерную церковь и сделали к ней два входа-выхода. По благословению владыки Хризостома раку со святыми мощами из пещерки подняли в главный храм, где останки святых Антония, Иоанна и Евстафия обрели новое достойное главенствующее на место у солеи.
В июле 1997 года, когда широко отмечался 400-летний юбилей монастыря в честь Сошествия Святого Духа на апостолов и 650-летие со времени кончины свв.Виленских мучеников, столицу Литвы с архипастырским визитом посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (Ридигер). В Свято-Духовом соборе Предстоятель РПЦ совершил всенощное бдение в сослужении девяти глав епархий РПЦ и местного духовенства, а на следующий день – литургию.
Патриарх приложился к святым мощам Виленских страстотерпцев в главном храме Святого Духа и вознес молитвы. Тем самым на новое место их пребывания было получено благословение Предстоятеля Русской Православной церкви. От имени братии монастыря и всей Православной общины Литвы митрополит Виленский и Литовский Хризостом преподнес в дар Его Святейшеству икону свв. мучеников Антония, Иоанна и Евстафия.
В 1998 году над ракой появилась ажурная шатровая сень из резного дуба в том же древнем стиле, что и киоты Свято-Духова собора.
В нижней части старинного Святого Креста, в изголовье раки, помещены изображения святых мучеников, а на его стороне, обращенной к Царским Вратам, – образ святителя Иосифа Семашки, первого священно-архимандрита Свято-Духова монастыря, и слова молитвы: «Покой Господи дай душе раба Твоего митрополита Иосифа, телом почивающего под ракою святых мучеников, и помилуй потрудившегося в деле том». Этот кипарисовый крест был доставлен в Свято-Духов храм еще в 1890 году. Усыпальница митрополита Иосифа Семашки осталась внизу, в пещерной церкви, как раз под ракою с мощами святых мучеников, как и завещал владыка Иосиф.
Каждый год 26 июля, в день памяти Перенесения мощей свв.мучеников Антония, Иоанна и Евстафия, в соборе Святого Духа совершается праздничная литургия, которую возглавляет глава епархии митрополит Хризостом в сослужении. В сослужении с владыкой – десятки священнослужителей епархии, прибывающих на торжества из разных мест.
Акафист святым мученикам Виленским: Антонию, Иоанну, Евстафию
